Сокол сапсан (Falco peregrinus)Сапсан Хищные птицы Биологические сведения Птицы
Сокол сапсан (Falco peregrinus). В любом указателе к любой книге о хищных птицах самые пространные перечни ссылок сопровождают сапсана. Самый длинный ряд библиографических описаний в моей картотеке выстроился за указателем с надписью «сапсан». Редко какой номер иллюстрированных журналов о живой природе выходит без красочных фото сапсана. За что честь такая?
Сапсан — птица заметная во многих отношениях. Абсолютный чемпион птичьего мира по скоростному полету. В знаменитых охотничьих «ставках», когда сокол, набрав высоту, бьет намеченную жертву сверху по касательной, зафиксирована наивысшая для пернатых скорость — 290 километров в час. Да что там пернатые, человеку на самолете абсолютный рекорд скорости сапсаны уступили всего немногим более полустолетия тому назад, когда в начале 20-х годов тогдашние «небесные тихоходы» шагнули, наконец, за рубеж 300 километров.
Сапсан эффектен: светлый с пестринами снизу; темный до черноты сверху; фотогеничные черные «усы» и надбровья; величественная осанка. Не сокол — загляденье! К тому же чем-то неотразимо притягателен. Целое лето крохотная наша палатка для наблюдений простояла в 5 метрах от гнезда сапсана на одном из увалов Ямальской тундры. Не прошло и недели после начала дежурств, а мы на сапсана уже не могли смотреть равнодушно — мы им любовались. Когда самка основательно устраивается на песцовой ловушке у гнезда, видишь перед собой не птицу — владыку! И в облике ее и в повадках сквозит нечто феодальное: хозяйская поза, уверенное покрикивание с отчетливыми приказными интонациями, короткие «инспекции» ближних земель или жестокие набеги за данью. Разве сравнишь поведение у гнезда сокола и, к примеру, канюка. Не могу я отчетливо объяснить, в чем именно это выражается, но разница во взоре у них поразительная: канюк или коршун настороженно, затаившись всматривается в окрестности, сапсан же окидывает взглядом владения горделиво и открыто. Будто все вокруг — только его: синие озера с ужасающими завываниями гагар и суетливым куличьём по берегам, россыпи чечеток и подорожников в густом ернике по крутоярам, бескрайние болота с потаенно копошащимися утками. Хозяин тундры! И вид у него при этом такой, будто он осознает, что действительно по праву занимает самую вершину трофической пирамиды, как это изображается обычно в учебниках по экологии.
Сапсан смел. Тот же канюк, заприметив возле собственного гнезда постороннего, принимается жалобно причитать в почтительном отдалении. Сапсана присутствие врага не пугает, а гневит. Любопытно видеть перемены его настроения перед сменой наблюдателей. Высмотрев очередного дежурного за километр-полтора, сокол на гнезде начинает наливаться злостью, словно вскипая от ярости. Голос становится угрожающим, глаза горят, тело напружинено. Метрах в 100 от гнезда наблюдатель перешагнул запретную грань, и самка с пронзительным криком срывается ему навстречу. В защите гнезда сапсан отчаянно храбр, целиком повинуясь военному постулату: «Нападение — лучший способ обороны». Призванный слышимым издалека сигналом тревоги, к самке присоединяется самец, пике следует за пике, разъяренные птицы-снаряды проносятся подчас в метре над головой. В эти моменты отчетливо понимаешь: любому врагу сапсана — поморнику, песцу, даже волку — под таким бешеным натиском несдобровать.
Тысячелетиями отвага сапсана служила ему верой и правдой при защите потомства. А в последние десятилетия обернулась его бедой. Привычка поднимать шум, едва увидев неприятеля или незнакомца, страшит врагов природных — им ведома сокрушительная мощь объединенных усилий пары сапсанов. Сегодня, увы, человека она не отпугивает, а, напротив, привлекает. Четкая же градуировка интенсивности голоса и степени смелости соколов по мере приближения к гнезду служит отличным пеленгом их точного местонахождения. Такое самонаведение слишком часто заканчивается трагедией и для кладки или выводка и для неустрашимых их защитников. «Безумству храбрых...» Жестокий парадокс: поэтический символ оборачивается подчас лицемерным поводом для «отстрела в порядке самообороны». Но позволительно спросить — кто вас, меткие стрелки по безумно храбрым соколам-смертникам, звал к их жилищу?
Сапсан сегодня... тяжко болен. Это и есть главная сейчас тема многочисленных книг, статей и прочих о нем публикаций. Нелегкая эта проблема и разговора требует обстоятельного.
Область распространения сапсана поражает масштабностью — весь земной шар. Некоторые орнитологи посчитали-посчитали и пришли к заключению, что сапсан владеет еще одним рекордом птичьего царства — максимальной площадью гнездового ареала. Однако рекорд этот на деле выглядит все же «дутым»: границы, нанесенные по данным находок полувековой и большей давности, сегодня могут ровным счетом ничего не значить.
В нашей стране южный предел распространения сапсана захватывает всю зону смешанных лесов, лесостепь, Крым, Кавказ. Л много ли известно реальных его гнездовий на этих обширных территориях? Считанные единицы, не более десятка за двадцать последних лет. К 1970 году исчез сапсан в Прибалтике. Нет его уже на значительной части Украины, в большинстве районов Среднего Поволжья, Нечерноземного Центра, по всему Черноземью. Давно уже ничего не слышно о сапсане на Кавказе... В лесной зоне сохранились лишь отдельные пятна гнездовий, единичные, многими Сотнями километров разделенные гнездовые пары. Относительно сплошной ареал сохранился, пожалуй, лишь в тундре, да и то, возможно, не везде. Но численность продолжает падать и на севере. Например, из шести постоянных гнездовых участков сапсана в 1937—1942 годах по реке Щучьей на Ямале к 1973 году не сохранилось ни одного. Реже стали встречаться эти птицы на полуострове Канин, в северо-восточной Сибири. И так почти повсюду, но все же «почти» — это важно.
Из-за исключительной редкости общую численность популяций сапсана в крупных регионах оценить трудно. Судя по отрывочным литературным сведениям и сообщениям натуралистов, в 9 центральных областях европейской части СССР вряд ли обитает сейчас более 20—30 пар. На Ямале современную популяцию оценили гораздо выше, в 100—200 пар. По другим регионам итоговых оценок нет, как нет их и по СССР в целом. Для европейской части СССР общую популяцию сапсана можно определить, но очень приближенно, в 400—500 пар с неутешительным прогнозом дальнейшего ее сокращения.
Падение численности сапсана — явление практически общемировое. Очень немногие из хорошо обследованных популяций избежали печальной этой участи в послевоенные десятилетия. На удивление орнитологам относительно стабильна пока солидная группировка из примерно 500 пар сапсанов на Алеутских островах и других архипелагах северо-восточной части Тихого Океана. Она выглядит уникальной на фоне продолжающегося падения численности сапсана по всему Северо-Американскому континенту. В одном из крупных его регионов — восточной половине США — сапсаны исчезли еще в 60-х годах текущего столетия.
Не лучше состояние популяций сапсана в большинстве европейских стран. До середины нынешнего века в Финляндии гнездилось около 800 пар соколов, а через тридцать лет, в 70-х годах, почти в 50 (!) раз меньше — не более 20 пар. Менее 10 успешно размножающихся пар известно сейчас в Швеции. Данию последний гнездящийся сапсан покинул в 1973 году. Десятками пар исчисляются современные популяции сапсана в Польше, ГДР, ФРГ, Франции; отдельные гнездовья известны в Чехословакии, Венгрии, Австрии; несколько сотен пар сохранилось в Испании.
Наиболее скрупулезно изучена недавняя история популяции сапсана на Британских островах. В предвоенные годы ее численность оценивалась примерно в 820 пар. В период второй мировой войны по указанию британского генерального штаба сапсанов беспощадно уничтожали как потенциальных перехватчиков почтовых голубей, несущих важные сообщения с боевых позиций. К концу войны их численность на полторы сотни пар поубавилась, но к 1955 году вновь возросла до 740 пар, едва не приблизившись к довоенному уровню. С середины 50-х годов в Великобритании и Ирландии наступил как бы великий соколиный мор: одно за другим становились безжизненными традиционные гнездовья. Даже отложившие кладки пары бросали их, давили яйца, не могли выкармливать птенцов. К 1963 году численность упала вдвое, до 375 пар, менее трети которых гнездилось успешно, выращивая хотя бы одного слетка. Общая продуктивность популяции резко снизилась, до 1/8 нормы, т. е. 30—35 слетков вместо обычных 250 на 100 взрослых пар. При такой «плодовитости» сапсан на Британских островах должен был исчезнуть в течение ближайших 10 лет. В этот критический момент появились едва-едва заметные признаки «выздоровления» — к началу 70-х годов падение численности приостановилось, а затем началось медленное ее восстановление. В середине 70-х годов на Британских островах уже насчитывали около 450 пар сапсанов.
Причудливые зигзаги судеб британских соколов облегчили диагноз их «болезни», который в целом оказался верным, поскольку назначенное врачевание сказалось положительно.
Единой причины краха популяции сапсана нет, но есть причина на сегодня главная...
Издавна сапсаны страдали от освоения человеком все новых и новых мест их обитания. Соколы оттеснялись людьми от удобных для гнездования обрывов и кормных угодий в места менее пригодные. Сейчас человек и его техника пошли в широкое наступление на последнюю соколиную цитадель — некогда безлюдную тундру. Вряд ли сапсанам удастся безмятежно соседствовать, к примеру, с нефтяными вышками, шагающими все дальше на север.
В среде охотников были и есть у соколов преданные друзья, но немало и жестокосердных недругов. Процветание в Европе охот на заранее выпущенную в угодья вольерную дичь сопровождалось беспощадным истреблением любых пернатых хищников. Много тысяч сапсанов извели егеря по этой причине в Британии, Скандинавии, Центральной Европе. Доставалось соколам и от фанатиков-голубеводов, беспрестанно жалующихся на высокие от них потери и без устали требующих суровых санкций против «обидчиков». Испокон веков соколам досаждали коллекционеры кладок, похитители птенцов для воспитания ловчих птиц, собиратели импозантных чучел. Ныне к ним добавились назойливые кино-и фотолюбители, бесцеремонные туристы. Впрочем, многое из перечисленного не в новинку ни соколам, ни другим пернатым хищникам.
Гибельной для сапсанов новинкой оказались пестициды. С послевоенного времени химические препараты широко стали применяться в целях вполне гуманных — для защиты урожая от различных вредителей (отсюда и название: «pest» — зараза; «cide»— истреблять). Наиболее сильнодействующими (токсичными) оказались ДДТ и некоторые другие хлорорганические соединения. Поначалу все было нормально: посыпанные ДДТ вредные насекомые гибли, агрономы и химики были довольны. Но вскоре заметили, что гибнут не только вредные насекомые, но и полезные жужелицы, домашние пчелы, певчие птицы. Позднее обнаружилась и главная неприятность — пестициды начали путешествовать по пищевым цепочкам, накапливаясь в конечных их звеньях, на вершинах трофических пирамид, где прочно обосновался, наряду с прочими хищниками (и человеком, к слову сказать), сокол сапсан. От тысяч отравленных насекомых — к поедающему их дрозду, от сотен дроздов — к добывающему их соколу. Аккумулированные такими путями пестициды в течение нескольких лет достигли угрожающих концентраций. Нарушился кальциевый обмен, и сапсаны стали откладывать яйца с истонченной, хрупкой скорлупой, которая трескалась от малейшего неосторожного движения насиживающей самки. Нарушился нормальный ход репродуктивных процессов, и резко возросла доля неоплодотворенных яиц, анормально развивающихся эмбрионов. Рождаемость перестала компенсировать смертность (охотники и разорители гнезд в «пестицидные времена» тоже ведь не дремали), кривая многолетней динамики численности резко переломилась книзу, все круче падая к нулю.
Главной на сегодня причиной упадка популяции сапсанов, тяжкой современной их болезнью оказались именно пестициды. Это установлено многими тысячами тщательных химических анализов, корреляциями уровня содержания ядохимикатов в разных тканях с толщиной скорлупы и общим успехом размножения, результатами экспериментальных кормлений хищников загрязненной ДДТ пищей. Более всего от пестицидов пострадали сапсаны — конечные накопители ядохимикатов от миллионов отравленных насекомых по кратчайшим цепочкам вроде: гусеница — грач — сокол.
Поклона нашего заслуживают пострадавшие от ядохимикатов соколы. Не случись краха их популяций (да не найдись орнитологов, этим обеспокоенных), как бы не пришлось изучать губительные влияния пестицидов уже на человеке... Для нас сапсаны оказались чем-то вроде предохранителя, которому положено сгорать первым.
Поставленный диагноз определил и курс лечения — запрещение особо токсичных ядохимикатов. А реальная угроза здоровью человека существенно ускорила введение запретов. В Великобритании, например, ограничения использования ДДТ и других опасных пестицидов стали вводить с конца 60-х — начала 70-х годов, после чего и наметилось восстановление популяции сапсана. А в США запрет применения ДДТ ощутимых результатов пока не дал. Выяснилось при этом, что североамериканские сапсаны продолжают накапливать ядохимикаты на южноамериканских зимовках, где пестициды еще широко используются. Сходная, вероятно, ситуация сложилась для наших сибирских сапсанов. Недавно установлен высокий уровень ДДТ в содержимом их яиц, повышенная истонченность скорлупы, хотя в тундрах, где они гнездятся, никаких пестицидов не было и нет. Остается согласиться с предположением, что сапсаны получили высокую дозу ядохимикатов, добывая на зарубежных зимовках птиц с обрабатываемых пестицидами полей.
Все вроде бы ясно, а хочется предостеречь: пестициды — угроза соколам наиважнейшая, но не единственная. Забвение других опасностей может обернуться тяжелыми для сапсана последствиями. И напротив, ослабление любого из негативных факторов может оказаться для соколов благотворным. Отрадный тому пример — недавнее восстановление покинутых ранее гнездовий сапсана вдоль одной из таймырских рек; есть основания думать, что это результат более бережного отношения к редкостным хищникам со стороны местного населения и пришлого экспедиционного люда. Единственный в нашей стране, но обнадеживающий этот случай и позволил при оценке масштабов сокращения численности сапсанов обронить осторожное «почти».
Там, где сапсанов совсем не осталось, решено было создать популяцию заново. С 1971 года лаборатория орнитологии Корнельского университета в США начала программу вольерного размножения сапсанов для накопления резерва молодняка в целях воссоздания природной популяции на Атлантическом побережье Америки. Сама идея противоречила устоявшимся представлениям о неспособности выращенных в неволе хищников к самостоятельной жизни, поэтому в скептиках недостатка не было. Упорство и высокая техника эксперимента опровергли, однако, мрачные предсказания неверующих. В 1974 году первая пара молодых сапсанов, пророчески нареченная Адамом и Евой, была выпущена на крыше одного из зданий. Объем выпусков постепенно нарастал, превысив к концу 70-х годов сотню слетков ежегодно. Предоставленные самим себе молодые учились жить по нехитрому принципу: «Голод не тетка». Поначалу им малость помогали, выпуская голубей с подрезанными крыльями, но через несколько дней подростки-сапсаны уже охотились самостоятельно и на местных голубей. Судьба многих выпущенных птиц была прослежена благодаря цветным меткам. Около половины из них благополучно доживали до следующей весны, некоторые после зимнего путешествия возвращались к месту выпуска. Отдельные пары облюбовали для постоянного проживания небоскребы в Нью-Йорке, Филадельфии, Вашингтоне, Планы у организаторов эксперимента грандиозные. С 1980 года предполагается ежегодно выпускать по 250 слетков, чтобы к середине 90-х годов в природе накопилось около 4 тысяч вольерных сапсанов. В этом случае, как полагают, около 300 из них могут образовать гнездовые пары, что позволит надеяться на становление восточноамериканской популяции.
Аналогичные центры возникли или создаются в Канаде, Швеции, Франции. Первыми успеха дождались канадцы. Хотя они выпустили гораздо меньше, чем американцы, вольерных слетков, один из них в 1977 году впервые в мире загнездился и благополучно вырастил своих собственных птенцов. Почтовое ведомство Канады отметило это событие выпуском специальной марки, а арабские шейхи преподнесли дорогой подарок — 1,5 миллионе долларов на расширение и продолжение этих работ. Шейхи, большие любители и знатоки соколиной охоты, имели здесь и свой расчет — надежду на получение излишков разводимых соколов для пополнения собственных резервов ловчих птиц.
В нашей стране техника разведения пернатых хищников отрабатывается в Иссык-Кульском заказнике; осуществляется проект создания вольерного центра на базе Окского заповедника.
Сапсан — птица верная: на всю жизнь формируется пара, не, всю жизнь избирается гнездовье. На Севере немало утесов, названных соколиными, где гнезда сапсанов известны многие десятки лет или даже столетия. Излюбленные места эти птицы оставляют только по принуждению — из-за разорения гнезда, отстрела, беспокойства.
Часть сапсанов оседла, а сезонные перемещения тундровых птиц не простираются на десятки тысяч километров, подобно миграциям, например, кобчиков. Поэтому некоторой несуразицей выглядит латинское имя сапсана, перешедшее во многие языки,— сокол-путешественник. Впрочем, можно понять натуралистов, заподозривших сапсана в дальних странствиях, если его встречали на Аляске и Мадагаскаре, в Скандинавии и Австралии, на Таймыре и островах Фиджи. Закрепившееся в русском языке слово «сапсан» — калмыцкого происхождения.
Гнездятся сапсаны в местах самых разных: на речных обрывах и скалистых утесах, на карнизах и в нишах, на вершинах увалов и болотных кочках, в чужих гнездах и просторных дуплах, на старинных развалинах и современных небоскребах. Одна из знаменитых самок сапсана 16 лет подряд гнездилась в Монреале на карнизе 20-этажного здания страховой компании, где для нее укрепили специальный ящик с песком. С 1937 по 1952 год она потеряла двух супругов, но вырастила 21 слетка. Известны гнезда сапсанов на колокольнях (в Полтаве, например), соборах, башнях и даже на здании суда в Найроби за барельефом британского герба. Нередко сапсанов замечали на высотных зданиях Москвы, но прямых доказательств их гнездования там нет. В, пригородном Погоно-Лосиноостровском лесу перед войной сапсан успешно гнездился много лет.
На земле или в нише самка выцарапывает когтями неглубокую ямку, чем и завершаются заботы по устройству жилища. В Австралии этот процесс наблюдали в подробностях. Хорошую нишу в обрыве первым обнаружил самец. Многократно подлетая к ней с характерным криком, он всячески стремился привлечь внимание самки к своему выбору. Самка же предпочла пещерку похуже (с покатым дном), но свою. Затем дней двадцать она трудилась, выкапывая гнездовую ямку, без особого, впрочем, напряжения: по 3—4 секунды 2—3 раза в день,
Сапсан строго территориален. Гнездовые участки соседних пар располагаются не ближе 2—3 километров друг от друга, обычно же далее 5—10. Особо защищают птицы участок вокруг гнезда радиусом около 100 метров, гоняют здесь других хищных птиц, белых сов, поморников. Не церемонятся и с песцами. А однажды наблюдали, как сапсаны ударили несколько раз собаку, быстро отогнав ее от гнезда.
Кладка — из 3—5 красно-бурых яиц. Насиживание длится около месяца, выкармливание птенцов в гнезде примерно 6 недель.
Широко известны многократно описанные случаи поселения возле гнезд сапсана казарок, гусей, уток, куликов, воронов и даже зимняков. Выгоды от такого сожительства партнерам слабым очевидны — надежная защита от песцов. Возможная корысть для сокола обсуждалась в описании жизни балобана. Не исключено, что и молодые сапсаны могут охотиться на птенцов «охраняемых» птиц. Любопытно, что ненцы, прекрасно разбираясь в этой ситуации, зовут сапсана «гусиным пастухом». С какой вот только целью «пасет» он гусей?
Утверждение, что ближе километра от гнезда сапсан не охотится, справедливо лишь в отношении самца. Что касается самки, на Ямале нам не раз приходилось видеть ее охоту в сотне-другой метров от гнезда с птенцами. Притом не только на летных птиц, но и на пуховиков. В литературе часто описывают воздушные атаки сапсанов, что вполне естественно, потому что они изумительно красивы. Реже говорится о других способах охоты: преследовании в угон, выпугивании при низком полете, схватывании добычи с земли. Успешно они охотятся парой — один выпугивает птицу, второй ее тут же сбивает. Как-то наблюдали самца сапсана, который разогнал в городе насиживающих сизых голубей и стал поедать на гнездах их яйца. Так что репутация сапсана как исключительно воздушного охотника несколько преувеличена.
Питается сапсан птицами. Главная его добыча — голуби, кулики, утки, чайки, куропатки, вороны, скворцы, дрозды, дятлы. Значительную часть, до 70—90% летнего рациона, составляют птенцы и слетки, что подтверждает его способность брать добычу с земли и даже с воды. Не раз наблюдали, как сапсаны нападали на плавающие чучела уток. За год оседлая пара с выводком вылавливает около 1000 птиц. В тундрах даже в годы изобилия леммингов сапсаны зверьков почти не ловят. Не известны случаи частой добычи грызунов соколами и в Европе. Но якутские сапсаны регулярно охотятся на сусликов и полевок. Из экзотической добычи можно упомянуть летучих мышей (в Бразилии) и даже летучих лисиц (на островах Фиджи).
Эффективность охоты сапсана невелика — примерно одна успешная атака на 10 безуспешных. В Канаде к тому же установили, что при воздушных нападениях успех взрослых был заметно выше (1:11), чем молодых (1:16).
Хищное воздействие популяции сапсана на численность добываемых им птиц ничтожно ввиду чрезвычайной разреженности его поселений. В Англии подсчитали, что все сапсаны за год уничтожили 16,5 тысячи сизых голубей, т. е. меньше 0,3% общей их популяции в стране. Замечено, однако, что предпочтение отдается голубям белым, необычно окрашенным. В ФРГ выявили, что в добыче сапсана больные и исхудавшие вороны встречались заметно чаще (40%), чем в природе (23%). Нечто подобное наблюдали мы на Ямале. Во время летней инвазии больших пестрых дятлов сапсаны вылавливали этих непривычных для тундры птиц быстрее, чем нам удавалось их обнаружить.
Прихотливо прошлое сапсана. Бывали времена, когда соколу поклонялись. В Древнем Египте почитали его как Сына Солнца. Затем наступили для него черные десятилетия преследований за мифический ущерб дичи.
Определился сегодняшний день сапсана — ныне он в числе особо оберегаемых видов Красной книги. Будет ли у этого сокола будущее,— зависит от нас.
Безоблачного тебе неба, Сын Солнца.
http://www.piterhunt.ru/library/books/khishchnye_ptitsy_lesa/sokol_sapsan_falco_peregrinus.htm
