Метровые сугробы намели январские метели. Бескрайние пространства белой целины раскинулись до горизонта во все стороны, слепя сверкающей чистотой девственного снега. После недельного ненастья наконец-то очистилось от плотных облаков небо, и на первую ясную ночь ударили крещенские морозы. Леса и поля, укутанные в снежное покрывало, стали точь-в-точь как в зимней сказке.
Березки в густом искрящемся инее свесили плакучие ветви до самой земли, сосны в огромных пушистых шапках отяжелели, пригнулись под снеговой ношей, и только могучие дубы-великаны, приодевшись в белые наряды, стояли все так же гордо и величаво, скрипуче поводя огромными ветвями. Лес был наполнен своей тихой зимней жизнью.
Но полевой птице, кормящейся на сорняках, пришлось туго. Снега полностью скрыли под собой даже высокорослые заросли лебеды и цикория. Лишившиеся доступной пищи обитатели открытых пространств в спешке покидали заснеженные края в поисках более кормных мест. Опустели белые просторы полей, куда ни взглянешь — всюду строгое неподвижное безмолвие зимы. Тишина с каждой минутой давит все сильнее, тягуче, словно пудовые сугробы, ложится на душу, и вот уже и следа не остается от былого восторга солнечным днем. Но вот из зарослей репейника, тянущихся темной полосой вдоль занесенного края оврага, доносится стеклянным звоном «тирли-тирли, ци-ци-ци, иглить». Голос невидимой птицы крепнет, становится звучнее, ему вторят другие. И вот, описав над полем широкий круг, на репейник опускается стайка щеглов. Нарядные, черно-белые с ярко-желтыми полосками на крыльях, словно большие бабочки, они перепархивают среди цепких репейных головок. До чего же красивы эти небольшие короткохвостые птички в своем действительно щегольском наряде! Основной бело-бурый окрас тела контрастирует с блестящими черными крыльями и хвостами, усеянными белыми пятнами. Наряд дополнен широкими золотистыми полями на крыльях и ярко-красными масками вокруг клюва. Самцы и самки окрашены схоже, да и молодые «серочки» к зиме тоже одеваются в роскошное оперение взрослых птиц.
Глядя на этих словно нарисованных птичек, невольно задаешься вопросом, как они скрываются от внимательных глаз хищника среди полей, где должны быть видны как на ладони? Но как только пытаешься подойти к кормящимся щеглам ближе, все сразу становится на свои места: птицы замирают и, словно по волшебству, исчезают прямо на глазах, теряясь в зимнем пейзаже. Белые тона сливаются со снегом, а черные штрихи становятся продолжением веточек репейника. Даже пурпурные маски и броские полосы на крыльях щеглов становятся незаметны. Их так называемая расчленяющая окраска действует безотказно. Но как только птицы, убедившись в том, что угрозы нет, вновь принимаются за корм, они сразу, одна за другой, предстают во всей своей красе. Наконец решив, что невидимая граница допустимого расстояния нарушена, вся стайка дружно снимается с кустов и со звонкой перекличкой исчезает среди белых просторов, оставляя после себя на снегу только шелуху от съеденных семян.
Щегол, как и чиж, издавна стал любимейшей комнатной птицей охотников до птичьих песен. Кроме невероятно привлекательной внешности он обладает весьма приятным своеобразным голосом. Немало птицеловов ценят хороших щеглов выше, чем реполовов, считающихся лучшими певцами среди зерноядных птиц. Но подобрать щегла с действительно хорошей песней очень непросто. Большинство птиц, особенно молодых первогодок, поют довольно скромно, более того, громкая трескотня, без которой не обходится песня большинства щеглов, звучащая в стенах комнаты, быстро надоедает даже самому невзыскательному слушателю. Но зато тщательно подобранный, хорошо выдержанный щегол со звонкой, переливчатой песней хрустального звучания становится настоящей гордостью охотника, сумевшего добыть такую птицу.
Мне не раз доводилось держать отличных птиц, пойманных в средней полосе России, а ведь все они были так называемыми полевыми щеглами, которых на Севере вовсе не считают первоклассными певцами. Дело в том, что на обширной территории России водится несколько разновидностей этих замечательных птиц. По сути, орнитологи выделяют всего две — обыкновенного и седоголового щегла. Но у охотников до певчей птицы своя классификация…
Седоголовых щеглов, распространенных только на юге Сибири, а потому малоизвестных, держат в клетках очень редко, и, как правило, только коллекционеры. Кроме того, они вовсе не выделяются вокальными данными. Эти щеглы и менее нарядны из-за отсутствия черного крестика на темени. Зато сколько находят птицеловы различий среди обыкновенных щеглов!..
Во-первых, выделяют северного щегла, самого крупного и нарядно окрашенного. Бурые пятна на его груди едва различимы, из-за чего птица выглядит очень светлой, белый цвет оперения исключительно чист, а маска или лента не темно-красного цвета, а ярко-алого и захватывает у иных особей больше половины головы. Птица эта в среднюю полосу залетает крайне редко, да и в северных районах никогда не бывает многочисленной, и ценится охотниками выше всех других разновидностей. Но не яркость пера так привлекает в этом невероятно крупном и красивом щегле. Песня его не в пример обычным щеглам удивительно чиста по звучанию, при всей своей громкости не режет слуха даже в небольшой комнате и вовсе лишена всякой трескотни. Охотники из средней полосы России зовут этих щеглов «березняками», потому что добываются они чаще всего вблизи березовых рощ, где кормятся не репейным семенем, а березовыми крылатками, подобно чижам, вышелушивая их из сережек. При этом птицы повисают вниз головой, грациозно перепархивают среди тоненьких веточек, демонстрируя ловкость, которая под стать синицам и чижам — признанным акробатам пернатого племени.
В Сибири же «березняками» или «березовиками» называют другого, более мелкого щегла. Выделяет его среди остальных белое пятнышко под клювом, которое бывает самых разных размеров и формы. Оно может выглядеть как узкий разрыв на красной ленте или занимать все горло. Тогда маска щегла имеет форму полумесяца, захватывая только лоб и бока головы у основания клюва. Оригинальнее же всего выглядит пятнышко в форме чижиной копеечки, расположенное в самом центре ленты. В полях средней полосы России такие щеглы — большая редкость, и большинству охотников никогда не доводилось добывать этих птиц. Впервые я увидел «березняка» в коллекции одного маститого птицелова и был очень удивлен видом щегла. Охотник уверял, что еще пару десятков лет назад ему доводилось добывать по нескольку подобных щеглов за сезон, а сейчас они почти не попадаются. Потом мне всего раз удалось увидеть такую птицу на охоте, но в ток она не спустилась. По мнению охотников, которым приходилось подолгу держать щеглов с белым горлом, они ничем, кроме своего непривычного вида, не отличаются от обыкновенных полевых щеглов, которые чаще всего и становятся обитателями клеткок. Выдающиеся певцы среди последних — редкость, но, к счастью, это компенсируется их многочисленностью и возможностью тщательного выбора.
Но на этом классификация не заканчивается. По количеству белых пятен в хвосте птицеловы выделяют среди обыкновенных щеглов четвериков, шестериков и восьмериков. Чем больше пятен, тем лучше считается птица, которая якобы имеет более звучную и разнообразную песню. Но пение щегла — сугубо индивидуальная особенность. Конечно, чем старше птица, а соответственно ярче окрашена и имеет больше пятен в хвосте, тем больше колен содержит ее песня, но если щегол трещит, то этот порок не проходит с возрастом. Молодые щеглы-первогодки имеют очень слабую песню и почти поголовно включают в нее трескотню. Поэтому истинные ценители птичьего пения ловят и содержат только птиц старше двух лет. Они хорошо отличаются от «серочков», которые до глубокой осени не одеваются во взрослый наряд. Старые щеглы вылинивают чуть раньше, но все же много позже большинства других птиц. Поэтому к охоте за ними приступают только поздней осенью, нередко уже по первому снегу.
Начинают ловлю с тщательной подготовки хорошего тока. Для него выбирают ровную, достаточно открытую площадку в местности, где часто появляются пролетные стайки щеглов. Не лишним будет соседство зарослей бурьяна, но не репейника, с которого очень сложно сманить птиц на землю. Заранее следует побеспокоиться о надежности крепления снасти в мерзлой земле. Деревянных колов в нее не вбить. Поэтому приходится либо запасаться специальными стальными колышками, которые можно изготовить из гвоздей сантиметров в двадцать длиной, отогнув верхний конец со шляпкой под прямым углом, либо уже с осени на присмотренном месте вколачивать деревянные колышки, оставляя их под зиму. Пеньки должны выступать над землей не менее чем на десять сантиметров. Это позволит оставлять часть слежавшегося снега не счищенным. Помню, как еще в детстве я впервые отправился на зимнюю охоту и вскоре возвратился домой, так и не сумев установить тайника: у меня были с собой только деревянные колышки-рогатки, которыми я вполне обходился осенью, но зимой они оказались непригодны.
После разбивки места под тайник устанавливают несколько тычин, а вдоль задней стороны тайника, где будет лежать сложенная сетка, втыкают кусты репейника. Из его головок непременно нужно вышелушить все семена. В противном случае подлетевшие щеглы будут кормиться на них, не спускаясь под сеть. В сам ток тоже ставят небольшие веточки репейника, но уже с семенами, а под них насыпают дробленый подсолнух, коноплю и другие масличные семена, включая те, которые были выбраны из репейных головок. Здесь же ставят садочки с приманными щеглами, которых слегка маскируют с боков сухой травой или снегом. По всему току втыкают согнутые в дугу прутики, которые будут предохранять закрытую сеть от запутывания в цепком репейнике и служить дополнительными присадами опускающимся на ток щеглам. Один-два садка с приманными вывешивают на тычины или специальные рогатки, установленные спереди от тайника. Их нижнюю часть маскируют, втыкая у основания опоры пучки сорняков. Тогда щегол в садке выглядит так, будто он кормится на них. Такого устройства будет вполне достаточно для добычи рядового щегла. При охоте же за старым, опытным щеглом, представляющим особую ценность для птицелова, используют еще и «шпорки», подвязывая в току за концы крыльев хорошо выдержанных, спокойных приманных. Но они служат только дополнением, но отнють не заменой манных и присадных птиц, на которых ложится задача привлечения щеглов с расстояния.
На голоса криковых стайки щеглов, которые зимой насчитывают десятки птиц, безотказно сворачивают с пути и, подлетев, рассаживаются на тычинах и репейнике. Не найдя в вышелушенных головках семян, они, один за другим, слетают на ток. Следует стараться покрыть всех птиц или заранее высмотреть среди них самых ярких. Иначе, кроя первых слетевших птиц, которые чаще всего оказываются молодыми, можно ловить десятки щеглов за охоту, но так и не добыть нужного певца.
На охоте за щеглами у начинающего птицелова возникают трудности с определением самцов. Конечно, старая яркая птица не вызывает сомнений, но едва ли сразу удается ее добыть. Часто для определения пола щегла специалисты советуют смотреть на плечи птицы, которые у самца интенсивно черного окраса, тогда как у самок они имеют буроватый оттенок. Хорошим признаком служит ширина ленты под клювом, а также общий склад птицы и чистота тонов оперения. Но почему-то совсем забыт старый, но, пожалуй, самый надежный признак — «усы» — своеобразные удлиненные щетинки, разбросанные по уздечке щегла у основания клюва. Они есть только у самцов и позволяют выявить их даже среди молодняка.
Ловят щеглов и западней с приманной птицей, размещая ее в густых зарослях репьев. Более или менее результативной такая охота становится только к середине зимы, когда щеглы испытывают нехватку корма. Добычей же чаще всего становятся молодые, более доверчивые птицы, неинтересные в качестве комнатных певцов. Да и сам процесс ловли, не требующий активного участия охотника, малоинтересен.
Весенней ловлей щеглов «с голоса», которую часто практикуют при подборе хороших певцов среди других птиц, обычно не занимаются. Гнездящиеся высоко в кронах деревьев щеглы не реагируют на приманных. К тому же, они нередко образуют колонии и вовсе не обращают внимания на соседей как на конкурентов. Да и выбрать нужного щегла среди десятка поющих хором птиц непросто, не говоря уже о том, что нет гарантии поймать именно выслушанного певца.
Пойманным щеглам нет необходимости подвязывать крылья, но все же во избежание излишнего обивания птиц лучше поместить их в садки с деревянными прутьями и опустить в темноту рюкзака. На дно насыпают семена подсолнуха, конопли и репейника. Целые головки, в которых бьющиеся птицы могут запутаться, лучше не давать. В зависимости от погоды в питейку наливают чистую воду или кладут рыхлый снег. Если охота будет продолжаться не слишком долго, а дорога до дома не займет много времени, можно вовсе обойтись без воды. Так исключится вероятность вымокания птиц и их гибели от переохлаждения.
Дома щеглов пересаживают в клетки, прикрытые легкой тканью. Можно оставить их и открытыми, если подвесить повыше, где птиц не будет беспокоить внезапное появление человека. Не следует только размещать их вблизи окон, где птицы всегда бьются сильнее. Кормом свежепойманным щеглам служат все те же семена подсолнуха и конопли. В просторных клетках семена репейника даются прямо в головках. Тогда птицы, увлеченные их добыванием, меньше мечутся по клеткам. Кроме того, щеглы хорошо поедают рапс, сурепку, лен и другие масличные семена. Стоит помнить, что если большинство комнатных птиц на жирном корме живут плохо, страдают от нарушения линьки и вскоре гибнут, то щеглы, напротив, остро нуждаются в порции масличных семян. Лишенные жирного корма, они вскоре начинают хохлиться, теряют активность и, конечно, не поют.
Просо, канареечник, овсянка и семена различных сорняков также должны быть включены в рацион щегла. Причем порции корма должны быть рассчитаны так, чтобы эти малопривлекательные корма поедались птицами. Вскоре щеглы осваивают мягкие корма насекомоядных птиц, охотно поедают различную зелень и фрукты, обгрызают кору со свежих веточек деревьев. Некоторые особи едят мучных червей и муравьиное яйцо. Добавив к этому минеральные корма и возможность ежедневного купания в чистой воде, вы обеспечите своему питомцу здоровую и довольно продолжительную жизнь. Иные щеглы живут в клетках без всяких признаков старения по 10—15 лет, в несколько раз дольше вольных собратьев.
Пойманные к концу зимы щеглы начинают петь уже спустя полторы-две недели, осенние же птицы могут молчать значительно дольше, запевая только к концу декабря — январю. Именно поэтому маститые охотники стараются отлавливать себе щеглов ближе к весне, когда представляется возможность быстро выбрать нужных птиц по песне. Тогда не приходится выдерживать в течение всей зимы птиц, которые впоследствии оказываются посредственными певцами, включающими в свой репертуар много трескотни. Но резкие колена в пении щеглов — далеко не единственный их порок.
Иногда попадаются птицы, закидывающие головы назад, сидя на жердочке или боковой стенке клетки. При этом они теряют равновесие, начинают потряхивать крыльями и в конце концов слетают через спину. Такие пируэты щегол проделывает непрерывно. Происходит это, когда дикая, не обдержанная птица при попытке взлететь видит над собой решетчатый потолок и в поисках свободного пространства заводит голову все дальше вверх. Впоследствии эта привычка сохраняется и у выдержанных птиц. Бытует мнение, что к такому поведению чаще всего приводит помещение диких щеглов в клетки с куполообразным верхом, где при отсутствии углов глазу птицы не за что «зацепиться». В меньшей степени это характерно и для многих других птиц.
Другим пороком считаются так называемые пляски на присаде, когда птица непрерывно подпрыгивает на жердочке, перебирает лапками, взмахивая при этом крыльями. Такие птицы пригодны лишь для вольерного содержания, где их поведение становится вполне нормальным. Отчасти избавиться от этих пороков позволяет помещение щеглов в клетки ящичного типа. Но это отнюдь не способ навсегда избавиться от неприятных черт: при пересадке птиц в обычные клетки пляски и запрокидывания возобновляются.
Но все это только исключения из правил, большинство же щеглов в клетках ведут себя вполне нормально, быстро привыкают к новым условиям и вскоре начинают петь. Песня старого щегла мало подвержена изменениям, а потому раз подобранный певец будет радовать великолепным голосом много лет. Поют выдержанные щеглы на протяжении всего года, исключая период глубокой линьки, хотя и при смене пера некоторые особенно охочие до пения особи продолжают насвистывать свои напевы вполголоса.
Не редкость зимнее пение щеглов и в природе. Особенно часто можно слышать его вечером в ясную безветренную погоду перед заходом солнца. Зимний день короток: казалось, вот еще ярко светит солнце, заливая чистым светом заснеженные поля, а не успеешь оглянуться, как оно уже едва выглядывает над синеющим вдали лесом. Скорее спешишь вернуться с затянувшейся зимней охоты, с трудом шагаешь по сыпучему снегу, пытаясь сократить путь. К вечеру птицы исчезают, уже не слышно свиста вездесущих синиц, переклички летящих в небе стаек чечеток и чижей. Лишь доносится со стороны старой дубовой рощи монотонный говор снегирей. Но вот заснеженная дорога выводит к старому яблоневому саду, вдоль которого тянется густая посадка огромных вековых тополей. У их подножия уже лежит сплошная голубоватая тень, а макушки еще румянятся в розовых лучах заходящего солнца. И оттуда, с тридцатиметровой высоты, словно перезвон серебряных колокольчиков, сотнями голосов несется щеглиное пение. Огромная стая этих птиц со всех соседних полей собирается здесь на ночевку. Вся она умещается в кронах всего двух-трех выбранных по известным только щеглам причинам тополей. И перед тем как, прижавшись к какой-нибудь веточке, спрятать голову под крыло и заснуть, каждый щегол-самец не преминет пропеть свою лихую, звенящую на всю округу песенку. Она звучит звонко, задорно, словно в разгар весны, словно в насмешку над крепчающим к ночи морозом.
Чтобы добиться от щегла в клеточных условиях полнозвучного пения, его непременно нужно держать в отдельной клетке. В компании других птиц они поют намного меньше и часто проявляют агрессивный характер. Едва ли в небольшом помещении уживутся два щегла-самца, немногим лучше сосуществуют в клетках щеглиные парочки. Часто щеглы нападают и на других, нередко более крупных птиц, что может закончиться для задир весьма плачевно. Особенно неуживчивы щеглы становятся к весне, когда шумные драки между ними случаются даже в просторных вольерах.
Одиночные же щеглы ведут себя удивительно спокойно. С дикими птицами вскоре происходят чудесные перемены. Даже старый щегол может стать совершенно ручным. Он охотно берет семечки из рук, садится на палец, а иногда и позволяет взять себя в руки. При направленной дрессировке щегол может быть обучен буквально цирковым трюкам. Способность к обучению объясняется невероятной сообразительностью щеглов, которая и позволяет им переживать самые суровые зимы, не покидая родных краев, когда другие птицы пускаются в дальние кочевки. Щеглы подлетают на зов хозяина, усаживась на плечо или подставленную руку, могут приносить различные предметы, таскать воду из питейки специальным ведерком. Но стоит помнить, что стимулом к таким действиям всегда является корм, а поэтому птица во время дрессировки находится в полуголодном состоянии и обычно долго не живет.
Но и без специального обучения щегол вскоре начинает по-своему общаться со своим владельцем. При приближении ухаживающего за ним человека к клетке птица всем своим видом демонстрирует радость. Она ерошит перышки на голове, слегка распускает хвост и, покачиваясь из стороны в сторону, произносит колена совершенно особенного звучания. Слетать на ладонь щегол иногда выучивается самостоятельно. Приятно иметь такую ручную птицу, которая становится как бы членом семьи.
Вдобавок к приятному общительному нраву щегол, один из немногих наших птиц, сохраняет после линьки всю яркость своего оперения. Только при совсем неправильном кормлении у щеглов может слегка выцветать красное оперение маски. Чистое, разнообразное пение хорошего щегла, способное поспорить красотой звучания с голосами некоторых признанных насекомоядных мастеров, и ставит эту замечательную птичку в разряд лучших комнатных питомцев.
Афанасий Велес
Фото Вячеслава Забугина
Журнал "Охотничий двор" №01(14) январь 2010г.
