Душа птицелова

[Андрей Власов]

Vladimir54, класс!!! 
Благодарю за столь замечательный рассказ. Прочитал с удовольствием 

[Vladimir54]

Просматривая в эти праздничные дни фотоархив нашел фотоснимки, сделанные Тёзкой в период 2016 -20 г.г.  Решил «поделиться ими на Форуме, и «настучал» к ним небольшую сопроводиловку…
 
Тёзка
Познакомился с Тёзкой на ловле клестов на лесной поляне вблизи «моего огорода».
Он приехал на ловлю на крутом Уазике поздновато – ловля была в самом разгаре. Приехал, поздоровался с нами и пошел к точку помогать Михалычу распутывать из сети только что покрытого тайником клеста. Он освободил от сети клеста и с ним в руке попрощался с нами – сел в машину и уехал.
Вот такое было знакомство:
- Здравствуйте и до свидания!
Много позднее я узнал, что он «привязан к дому» - ухаживает за постаревшим отцом, которому было уже за девяносто…
В тот день Михалыч «отловился по клестам» отлично – по окончании ловли в садке сидел пяток клестов различной окраски: зелёные, желтые, оранжевые и красные. Как на подбор!
Ценность охоты, полагаю, заключается не в количестве трофеев, а в самом её процессе. Всё сделал правильно – охота удалась! И начинается охота задолго до момента расчехления оружия или снастей, а с момента сбора информации об угодьях и их обследования. Разведка угодий не менее интересное дело.
Поэтому, хорошо отловившись на «Лесной поляне» Михалыч вместе с Володей – Тёзкой, начали обследовать окрестные угодья в поисках новых мест кормёжки клестов и путей их пролета из одного лесного массива в другой.
Выезжали на опушку леса, в пойму Казанки, на «Горелое болото», на «Акинскую поляну».
Остановили свой выбор на неприметной небольшой лесной полянке не далеко от опушки леса. Неприглядное место, но птица летела через неё, и манные птицы усаживали пролетающих на ближайших деревьях.
Показал мне это место Тёзка в ноябре 1916 года – заехал за мной «на огород», где я еженедельно выкладывал зимующим птицам подкормку в кормушку бункерного типа. Я показал ему прикормленного московика – редкого зимнего гостя на «моём огороде», а он пообещал показать «своих»…
Он подкармливал птиц на точке – на лесной поляне, не далеко от «Акинской поляны».
Когда Михалыча «не стало», ловить птиц стало не интересно. Тёзка, не смотря, что не на много моложе меня, оказался «технически продвинутым» молодым пенсионером - начал прикармливать птиц и «снимать» их взаимоотношения на миниатюрную Экшн фото-видеокамеру.
У него прикормились: пяток московиков (в отличии от моего одиночки), несколько больших синиц, гаичек, поползней и сойка. Иногда он привозил с собой на подкормочную площадку своих «домашних» снегиря, клеста и чижа. Тогда видовой состав кормящихся птиц увеличивался и становился разнообразнее.
Несколько раз мы вместе выезжали к нему на лесную поляну фотографировать птиц – приятное занятие в глухозимье наблюдать за «птичьей каруселью» на расчищенном от снега точке. Синицы и поползни торопливо хватали с точка семечки и улетали в елки трапезничать или делать припасы на «черный день». Снегири и чечетки лузгали семечки на точке. Довольно часто между птицами возникали потасовки, видимо, выясняли – кто главнистее!
Иногда к этой постоянной компании прилетал одиночный щегол – украшение пернатого общества!
В середине января 2017 года к нам «в гости» приезжали фотолюбители из Ульяновска. Их целью было попытаться сфотографировать клестов – редко-залётных для Ульяновской области птиц, а в нашем лесу они редко, но встречались на одиночных кормовых елях. С клестами им не повезло, но других прикормленных нами птиц, они отщелкали по полной программе – «пустыми» не уехали.
Тёзка регулярно «присылал» мне короткие видеоролики с птицами, посещающими подкормочную площадку. Были засняты «на плёнку» камеры уникальные кадры из жизни пернатых – нападение днем совы-неясыти на кормящихся в точке птиц и атака на манка в клетке ястреба-перепелятника. Считаю уместным заметить, что ни одна дикая или «домашняя» птица при  фото и видеосъёмке не пострадала.
Интересно было наблюдать за взаимоотношениями птиц одного и разных видов во время кормёжки.
Присылаемые ролики были короткими, и я попытался их «склеить» - смонтировал в более продолжительную видеоленту https://disk.yandex.ru/i/Uo59GLuOFHcYXw. Выслал её Тёзке – одобрил, но разместить её на своём сайте в YouTube он не смог – ёмкость оказалась великовата…
Летом он при помощи телескопических удилищ приспособился поднимать камеру к гнездам канюка и ястреба-перепеляткика. И тоже смог заснять несколько достойных фотокадров и видеороликов из их потаённой гнездовой жизни.
Когда его крутой Уазик «состарился» и он с ним расстался – устроил подкормочную площадку для птиц и белок в укромном уголке лесного болота на опушке леса, примыкающего к поселку, где он живет – близко от дома, а птиц ненамного меньше, чем в пригородном Высокогорском лесу.
Все свои фото и видеонаблюдения Тёзка регулярно выкладывает на своём сайте «Птица-бур» в YouTube.

[Vladimir54]

Решил поделиться историей знакомства с Олегом «с Кубы». Она была не совсем «складной», но я постараюсь особо не вдаваться в подробности прошлых неприятностей – были и прошли! В памяти желательно хранить только приятные воспоминания…
                                    Олег  «С Кубы»
В конце сентября 1984 года меня «попросили помочь выполнить план по добыче бобра» в Мамадышском районе. Тогда на всю республику план был – 50 голов, но бобров было очень мало, а «специалистов» по их отлову еще меньше. Вот и пришлось в счёт своего отпуска ехать в Мамадышский гос.заказник «помогать»!!!
30 сентября меня довезли на УАЗ-452 с необходимым «скарбом» до г. Мамадыш, где ждал меня местный охотовед, а «моя компания» поехала, как все нормальные охотники, в Мензелинский район на промысел ондатры.
Погрузили мой «скарб» - мешок с крупными капканами, рюкзак с провиантом и прочими припасами в «Казанку-душегубку» и «по газам» - вверх по Вятке. Погода была мерзопакостная - дождь с встречным по течению ветром. Волна для «Казанки» без «булей» - критичная, но охотовед этого, казалось бы, даже не замечал. Через час причалили к берегу - слава Богу! Живые и невредимые!
Недалеко - в километре от берега, в кустах, стоял легкий мотоцикл «Минск» охотоведа и, чтобы «было всем легче», он предложил оставить мелкие капканы, взятые для добычи ондатры, в пойме Вятки. Сказано, сделано - «заховали» их в ближайшем стогу сена.
По пути к «месту жительства» заехали на озеро, где добыл «кряковую на ужин». Приехали в полузаброшенную деревню. Заходим в «ничейный дом», а там трое «постояльцев» из Биологического института АН РТ.
Познакомились! По «такому случаю» охотовед выменял утку у местных жителей  на трехлитровую банку с мутной жидкостью, которую после пробы пришлось ему отнести обратно - гадость сравнить не с чем. И получилось так, что и утки нет и отметить нечем…
Да, как говорится – может оно и к лучшему!
В доме уже давно жили три зоолога: 
старший - Артемьев Ювиналий Тимофеевич, генератор бредовых идей;  Олег - в последствии, насколько я его ближе узнал, фанат-гидробиолог, но участвовал в живоотлове норок для генетических исследований, затеянных Ювиналием и  Володей Мовчаренко. Володя был «рукастым» и я думаю, что он все их «бредовые идеи» материализовал в виде ловушек и прочей оснастки.
Ювиналий - высокий, суховатый, седоволосый, красивый, эрудированный во многих вопросах, больше рассказывал про генетику, селекцию и о других умных вещах.
Олег, как выяснилось, по молодости ловил и держал певчих птиц. Жил он на окраине «моего» района, метко прозванного «Кубой». У нас «нашлись» общие знакомые птицеловы и места ловли – было о чем поговорить.   Он рассказал мне, как в прошедшую зиму пытался ловить здесь в пойме Вятки, на шиповнике, щуров петлёй - но неудачно.
Компания у нас была хорошая и отношения между нами сохранились на многие года. А с Олегом мы не просто стали дружить – он опять стал «птичником» - «с кем поведёшься»!
Вечером у нас были «коллективные посиделки», а днем, не смотря на непрекращающиеся дожди –работа в угодьях…
У меня промысел сразу не заладился – утром не нашли оставленные на кануне ондатровые капканы:
- Украли - резюмировал охотовед.
В такую мерзопакосную погоду даже собаки из конуры не вылезают и «чужих» в угодьях не должно было быть. 
Во мне кипели соответствующие моменту эпитеты и выражения –Вятская пойма, пожалуй, слышала их впервые!!
Результативность отпуска могла оказаться минусовой, но дело нужно было делать, не смотря на злоключения.
Обследовали угодья, ставили и переставляли капканы. Но злоключения продолжались: один капкан украли, второй «ушел» вместе с бобром - у нового, не проверенного временем капкана, лопнула пружина, к которой был закреплен вертлюжок. Издержки производства, но досадно - зверь пропадет.
И так каждый день: дождь, обследование озер, болот, ручьев, речек и проверка капканов Время - дни уходили - результата не было. Вечером приходили с лугов не просто мокрые - шкура мокрая.
Последнее утро - за предыдущие четыре дня результат - «ноль».
Настроение соответствующее - стыдоба.
Пошли снимать капканы: первые два на озере около деревни – пустые, на другом озере, на «хатке» - в капканы попалось два молодых бобра, но с очень красивым черным мехом. С остальных сняли еще пару взрослых.
Не плохо для пяти дней промысла!
Конечно, было бы лучше без злоключений, но без них редко случается. Как говорил мне знакомый старый охотник-капканщик:
- Капканный промысел - дело воровское…
Когда я увидел в Мамадыше УАЗик, который уже ждал меня - каким красивым он мне показался!
«Команда» высказала удивление - не ожидала, что я кого-либо поймаю в такую мерзопакостную погоду...
А я с трудом верил, что наконец вырвусь из этого края дождей и болот.
В «лихие девяностые» Биологический институт практически развалился.
Ювиналий Тимофеевич приобрел дом, в такой же «полуживой» деревне на Вятке, и «читал лекции» в Лубянском лесхоз-техникуме. Летом Олег периодически ездил к нему на рыбалку.
Сам Олег перешел работать преподавателем биологии в «престижную гимназию» - воспитал много победителей биологических Олимпиад высокого уровня. Но он до сих пор остался фанатом-гидробиологом - опубликовал исследования гидрофауны (безпозвоночные). Даже сейчас, на пенсии, регулярно «берет пробы» из ближайших водоемов, исследует их и размещает результаты исследований на «своей страничке в инете».
После нашего знакомства он вновь приобрел и долго «держал дома» щегла, чижа и реполова – «джентельменский набор» любителя.
В середине восьмидесятых мы с ним ездили ловить клестов, в девяностых ловили осенью ремезов, а по снегу обыкновенных овсянок. В двухтысячных ловили чижей и щеглов в пойме Казанки.
А когда возраст и здоровье перестали нам позволять выезжать в дальние угодья на «серьезную ловлю» - переключились на ловлю московиков в пригородном лесу «на проверенном пролетном месте» - ловля Оской легка и добычлива. После зимней передержки московиков «дома» - весной выпускали их на подкормочных площадках.
Каждая поездка на ловлю – не повторимое приключение и заслуживает отдельного, специального рассказа-описания. Но это уже другая история!
В последние годы мы не стали ловить московиков – ими можно вдоволь налюбоваться на подкормочных площадках в пригородном лесу. А в этом году три московика прикормились на кормушках в пойме Казанки, где они никогда раньше на зиму не оставались.
Вот Олег их этой зимой и подкармливает, и присылает мне «фотоотчеты» о пенсионерских «добрых делах»!!!

[Vladimir54]

Рассказывая про Олега «с Кубы», я упомянул, что он всегда был «легок на подъём» и часто мы с ним ездили на «сомнительную» ловлю в не проверенные и не подготовленные места. Решился продолжить историю рассказом о ловле овсянок.
                       
                                 Про обыкновенных овсянок
Еще в детстве, посещая «Птичий базар на Суконке», я всегда обращал внимание на желтоватых птиц, с оббитым пером и разбитым до крови надклювьем. Отец объяснял мне, что это овсянки – очень дикие птицы и мало пригодные для содержания «дома». Конечно же отцу я верил и попыток «держать их дома» у нас с отцом не было.
По истечении многих лет, когда отца уже «не стало» и я возобновил занятия ловлей птиц - начал «собирать коллекцию». Обратил внимание, что у Андрея Попова вместе с другими птицами в садке сидит обыкновенная овсянка. Она не билась и производила впечатление ухоженной спокойной птицы. На вопрос:
- Овсянка поёт? – получил утвердительный ответ.
Было это зимой, а весной я взял у него овсянку «на манка» и поймал пару прекрасных весенних овсянок.
От весенней ловли, в самом начале пролёта, я получил величайшее удовольствие!
В лесу еще лежат глубокие сугробы сырого тяжелого снега, а в полях и на опушке леса появляются первые проталины. В небе «журчат» высоко летящие жаворонки, на опушке «звенят» зяблики, а обыкновенная овсянка усердно выводит свою простенькую, но очень милую и мелодичную песенку: - «Мужик сено не возииии…»
Пожалуй, не столько результат той довольно простой и добычливой ловли, а сама обстановка – состояние окружающей и оживающей после длительного зимнего безмолвия природы, позитивом запечатлелись во мне на долгие годы.
После не продолжительной «передержки» обе овсянки «потихоньку распелись», а пересаженные в общий садок – чувствовали в нём «своими»!
С той весны я уже физически «не мог» каждый год ходить на весеннюю ловлю овсянок, а позднее – жаворонков. Стал ежегодно «брать отпуск» или отгула с 1 апреля, чтобы «не пропустить весну»!!!
Каждую весну ловил не более пары овсянок, чтобы «задарить» их друзьям и знакомым, кто не смог «вырваться на весеннюю ловлю»…
Овсянки стали одними из любимых мною птиц, хотя я и не выделял их среди других птиц – все они любимы!!!
          Хорошим всегда хочется поделиться с друзьями!
          В 1997 году пригласил на ловлю старинного приятеля и коллегу по работе – Виталия и он заснял на видеокамеру весеннюю ловлю овсянок. Сейчас, по истечении четверти века, приятно посмотреть на себя «молодого» и послушать голоса птиц той далёкой весны! https://disk.yandex.ru/i/rxpQasyEpCuTNA
 Среди обыкновенных овсянок, как и среди других птиц, редко встречаются одаренные певцы с «уникальными вокальными данными», но через редкость они и ценны. Я никогда не отбирал птиц по «вокальным данным», для меня главное, чтобы птица была спокойная и коммуникабельная в сообществе себе подобных – в вольере.
Отбирать птиц по вокалу у меня не было возможности – птицы раньше жили на застекленной веранде, сейчас на застекленном балконе. Вечером дал всем корм и на этом почти все общение закончилось – утром на работу, в выходные тоже дел «не в проворот» – как у всех. Видел птиц мало, слышал еще меньше – уходил темно, приходил тоже темно.
По утрам весной и в начале лета я и соседи слышали только жаворонков - даже на улице через открытое окно. О пении других птиц можно было только догадываться.
Но была у меня одна овсянка, как все спокойная, но сторожкая - показатель здоровья,  пения её практически не слышал. При раздаче корма, я иногда несколько мучников бросал в вольеру овсянкам – надо их баловать. Однажды об.овсянка взяла мучника с руки. Мне этого не нужно было, и специально я к этому её не приучал. Просто бросишь червей – схватит кто пошустрей, и не обязательно об.овсянки - были еще садовая и ремез. Бросишь поближе к буртику и можешь прогнать не прошеного снегиря, щура или клеста. Жила бы эта овсянка спокойно, но пошли мы с Олегом в начале апреля на «огород прогуляться». Взяли овсянку и чижа. И еще одного любителя, который птиц «держал с детства», но ни когда сам не ловил их – покупал на базаре.
Поймали мы пару овсянок и четыре чижа. Чижей крыть пришлось «молодому», хотя он мне годок.  Выпутывать дрожащими руками чижей ему тоже досталось – поймал - выпутывай – нам не надо. Но это всё присказка.
Когда мы после ловли сошли с электрички в Казани – овсянка запела (не полным голосом) в рюкзаке. Хорошо хоть не в электричке. Песня её была действительно хороша и трогательна! 
На следующей неделе звонит мне знакомый – старый авторитетный птицелов:
- У тебя говорят хорошая овсянка есть?
Наш «молодой» видно «разколоколил».
Через неделю ко мне приходит не меньший авторитет и просит овсянку для обучения молодого кенара - он сам уже дикарей не ловил. Для хорошего дела не жалко – отдал. У меня осталась «свежая овсянка» - тоже не плохая.
Перед ноябрьскими праздниками опять приходит любитель кенаровод и просит опять овсянку. Первая погибла – «сварилась» летом в салоне машины вместе с кенаром, когда переезжал на лето в деревню.
Меня откровенно чуть не затрясло – загубил!
          Но сразу отказать пожилому человеку не удобно. Ладно, овсянки свободной нет, но поймаю. Легко сказать – выполнить трудно, но тем интереснее. Весной ловить просто, осенью значительно сложнее, теперь посмотрим, какая зимой ловля. 
Когда работал в районе видел зимой овсянок около фермы. Но ловить в ноябре рано – снега мало и корм еще более-менее доступен. Дождался декабря и перед новогодними праздниками мы с Олегом первой электричкой поехали ловить зимних овсянок.
Еще в сумерках, при подходе к зверосовхозу услышали пролетавшую овсянку. С того времени, когда я работал в районе, в зверосовхозе многое изменилось. Построили новую конюшню, точнее конеферму. Вот там и держались оставшиеся зимовать овсянки.
Овсянки держались в стае полевых воробьев – кормились вместе с ними на конеферме и отдыхали после кормежки в кустах ивняка на берегу ручья тоже вместе с ними.
Стали осматриваться – искать место для установки тайника. Налазились по сугробам пока место нашли и тайник расставили.
Но терпение и труд вознаградили наши усилия и старание - поймали двух овсянок. Бледно желтовато-зеленоватые. С весенними не сравнишь!
Позвонил кенароводу – забирай!
Он приехал – обе свежие овсянки одинаковые, а он смотрит на мою манковую.
Я назвал ему стоимость свежей овсянки – стоимость двух 12-ти часовых рабочих дней высококвалифицированных работников, проездные и прочие расходы, связанные с ловлей. Получилось в пять раз дороже, чем на базаре. Почти стоимость хорошего кенара!
Начал он мне объяснять про небольшую пенсию и что он раньше…… Одним словом, я как в старом анекдоте – билет на поезд купил, а пошел пешком - не отдал ему птицу…
До сих пор сожалею, что отдал ему «ручного вокалиста», а он его загубил.
Овсянки мне были не нужны – «охотку сбил». Отнес их знакомому любителю – он давно ослеп, но птиц держать продолжал - жена помогала. Ему всю «свободную» птицу относил - клестов, московиков, обыкновенных и садовых овсянок, овсянку ремеза, юл и щура. Вот у него было время выслушивать и оценивать птиц.
У тех зимних овсянок ничего особенного в песне не проявилось, и весной они были отпущены.
Всё это я расписывал потому, что все птицы дОроги, а «вокалистов» нужно особо беречь, чтобы потом не сожалеть…

[Vladimir54]

Возвращался из леса и во дворе - «коробке» наших многоэтажек увидел стайку свиристелей на тополе. Они кормились на единственной рябине, на которой еще было немного подсохших этим жарким летом ягод.
Сделал «фото на память»!
Не удержался и вечером начал «настукивать» расСказку – историю о моей охоте на свиристелей. Вот что получилось от случайной встречи с этими необычайными птицами.
 
Красава
В известной книге Л.Б.Бёме «Жизнь птиц у нас дома» он указывает, что московские птицеловы называют свиристеля – «красава».
Лучшего описания свиристеля, чем у Л.Б.Бёме я не встречал:
«Преобладающим цветом оперения свиристелей является нежный. Бархатисто-матовый серовато-бурый тон, с розовым винным оттенком. Кроющие перья крыла черные с белыми вершинами, маховые – черные с беловатыми пятнами на наружном опахале и желтым пятном на внутреннем. Второстепенные маховые имеют белое пятно у вершины и своеобразные, свойственные только свиристелям, выросты прекрасного кораллово-красного цвета. Хвост у основания серый, имеет черную предвершинную полоску и широкую желтую вершину. (Редко на хвосте бывают такие же кораллово-красные выросты, как на крыльях). Ноздри, уздечка и перья над глазом черные с глубоким оттенком бордо. Небольшие белые пятна находятся так же на углах клюва и за глазами. На голове большой поднимающийся хохол из пушистых перьев, широкий у основания он образует овальную вершину».
Как художественно и с любовью сделано описание!
В детстве, мы с ребятами регулярно посещали «Птичий рынок» и я невольно обращал внимание, что в октябре он наполнялся достаточно крупными и не здешней красоты птицами. Их приносили на базар в довольно больших, грубо сколоченных ящиках, сверху обтянутыми самодельной сеткой из медной проволоки. Ящики были плотно заполнены этими необычными птицами.
В те далекие времена книг по ловле и правильному содержанию певчих птиц не было. Информацию можно было получить только у любителей-птицеловов. На вопрос:
- Чем питаются свиристели?
-Только рябиной! – неоднократно получали категорический ответ.
Такую птицу содержать хлопотно, но если очень хочется – можно попробовать!
- «Попытка – не пытка!» - так говорят.
К содержанию свиристеля «дома» стал готовиться заблаговременно. В сентябре с двумя более старшими ребятами, тоже любителями ловли птиц, поехали на пригородном «дизеле», заготавливать рябину в придорожной лесополосе. Заготовили рябины в гроздьях три больших рюкзака – «альпиниста»! По «нашим расчетам» должно было хватить одному свиристелю до следующего урожая.
В октябре 1967 года приобрел на базаре свиристеля за пятьдесят копеек – по цене чечетки. Не понятно низкая цена для столь красивой птицы.
За корм – за рябину «мой» свиристель «взялся» сразу же, как только был помещен «на своё место», в специально приготовленную для него клетку, несколько большего размера, чем требовались для других птиц.
Уже через несколько дней он «освоился» со своим новым положением и начал потихоньку посвистывать – свиристеть. Он был не ручным, но и не боязливым – просто немного отодвигался от передней стенки клетки, когда я закладывал в неё очередную порцию рябины или менял воду. С чисткой клетки со временем тоже стало меньше хлопот – просто менял в ней подстилку (бумагу) на новую. Свиристель был очень опрятен и красив. Содержание его доставляло удовольствие!
Но первый опыт оказался, к сожалению, всё же не удачным.
В конце марта мы с ребятами поехали рыбачить «по последнему льду» на Каму. Дорога не близкая – около ста километров в одну сторону и машины с рыбаками выезжали очень рано, чтобы к утру «быть на месте». Не помню, кого и сколько поймали, но приехали обратно в Казань поздно вечером.
Дома никого не было и свиристелю, питающемуся исключительно подсушенной рябиной, не хватило в поилке воды…
Долгие годы я даже «не щурился» в сторону свиристелей, но в марте 1991 года они сами прилетели во двор дома, где я жил в то время – в центре Казани.
Во второй половине марта мне пришлось взять отпуск «по семейным обстоятельствам». Жили мы в центре Казани, в старом двухэтажном доме, до революции принадлежащем какому-то купцу. В соседнем четырехэтажном доме раньше был Гостиный или постоялый двор, а в нашем доме проживала прислуга. Из всех удобств в нашем доме было только печное газовое отопление. Поэтому мне часто приходилось выходить во двор на колонку за водой или выносить использованную.
В конце марта на высокий тополь, что рос в центре двора, прилетела стайка свиристелей – голов двадцать. Сидела, грелась на весеннем солнышке и тихонько свиристела. На следующий день стая свиристелей опять была на том же тополе. Стало интересно где и чем они питаются – в центре города рябины было мало. Пришлось изыскать «свободное время» и проследить за передвижением этой стайки. Кормились они хлебом! Клевали они в соседнем дворе оттаявшую из снега буханку белого хлеба.
Сразу же «проснулся охотничий интерес» - поймать свиристеля, птицу необычной красоты!
Знакомые мне любители никто не ловил и не содержал свиристелей, но у меня уже были книги авторитетных специалистов по ловле и содержанию птиц, из которых узнал, что первого «своего» свиристеля я содержал совершенно неправильно. Свиристель – насекомоядная птица и содержать её необходимо на соответствующем корме. Рябину же зимой они «едят не от хорошей жизни». Усваиваются у них из рябины только сахаристые вещества, которых в рябине не много – от этого и их «прожорливость»…
Поймать любую вольную птицу – всегда не просто! А поймать ту, которую «хочется» - всегда проблемно. Попробуй заставь вольную птицу спуститься «с небес на грешную землю» да еще, чтобы она зашла «добровольно» в ловушку! «Захотеть поймать» птицу – просто, а поймать её не малый труд!
Прикормка у меня была – осенью заготовил немного рябины для «своих» птиц. А с ловушкой была проблема – у меня была только небольшая западня для ловли маленьких синичек – московиков…
Однажды в мою западенку попался большой пёстрый дятел – позарился на «мучного червя» в приманке и был очень удивлён, когда дверка-хлопушка подняла его вверх хвостом. Дятел не меньше свиристеля – решил попробовать её.                 
– «Чем черт не шутит, когда бог спит!» - так говорят!
Высыпал горсть подсушенной рябины на оттаявшую от снега крышу крайнего сарая-дровяника в соседском дворе. Не далеко от этого сарая рос невысокий молодой куст американского клена, на который присаживались свиристели прежде, чем спуститься на снег клевать буханку оттаявшего хлеба.
Ждать пришлось не долго – на клён опустилась стайка свиристелей и практически сразу слетела на крышу сарая клевать ягоды рябины.
Я положил в оба отсека западни по горсти рябины и выставил её на крышу сарая. Реакция голодных свиристелей была быстрой – слетели опять на крышу и самый шустрый оказался в западне. Высыпал на крышу еще горсть рябины и ушел «доставать» из ловушки уже «своего» свиристеля. Он был сразу определен в достаточно объёмную клетку с большой поилкой и достаточным количеством рябины.
Вышел во двор, а там на кусте меня «ждали» свиристели!
Принёс западню и сразу же поймал двух птиц – уже перебор!
Позвонил знакомому любителю и договорился, что пару свиристелей он отнесет на городскую станцию юннатов для пополнения коллекции пернатых – пусть любуются!
Долго потом этот любитель с дружеской иронией «припоминал» мне, как я ловил свиристелей в центре Казани!
После непродолжительной передержки «мой» свиристель был определен – пересажен в большой «общий» садок-вольеру на застеклённой веранде. Кормил его смесью из тёртой (пропущенной через мясорубку) моркови и измельченных белых сухарей, густой «тюрей» из булки с молоком, ягодами и фруктами. Его корм с удовольствием ели все зерноядные птицы, жившие с ним в вольере, а он иногда лакомился давленными семечками подсолнуха, предназначенные для его соседей.
Свиристель всегда был чистым, опрятным и «подтянутым», имел миролюбивый характер и хорошо уживался с другими птицами. Прожил он «у меня дома» несколько лет и был настоящим украшением моей коллекции птиц.
В 2010 году «продвинутая молодёжь» установила на мой телефон запись «разговора» стайки свиристелей – хотелось попробовать его в качестве эл.манка. Случай выдался в том же году.
Зима была многоснежная и в середине марта я решил съездить на огород скинуть снег с крыши сарая. А чтобы скучно не было взял с собой на огород клеста и чижа – с ними веселее!
Снегу на огороде действительно было много – по пояс. Расчистил точек и установил тайник. Присаду в точке украсил гроздьями рябины – создал «точку атаки»!
В садах и на опушке леса, засыпанных глубокими снегами, не было слышно никаких птиц. Действительно – «Белое безмолвие»! Лишь манки – чиж и клёст изредка нарушали тишину, переговариваясь между собой.
Скучать мне было некогда – скидывал с крыши сарая отяжелевший в марте толстенный слой снега.
На одном из очередных «перекуров» увидел севшего на высокий тополь одиночного свиристеля. Обычно они летают группами, а этого возможно ястребок от стаи отбил или он ослаб от скудного питания – сидел на тополе один, как сирота!
Решил попробовать современное электронное техническое средство – запись на телефоне.
Свиристель, услышав голоса сородичей, слетел с тополя и прилетел на яблоню, росшую рядом с сараем. Я выключил запись, а свиристель, увидев в точке рябину, слетел в точек и был покрыт сетью.
Подержал я его в руке, полюбовался его заморской красотой и выпустил «на все четыре стороны»!
Через полчаса он снова прилетел - сел на яблоню и спокойно слетел в точек. В садах ягод не было и свиристель вернулся «на рябину»:
- «Голод не тётка – пирогом не накормит!»
Пришлось отнести его домой и кормить до середины апреля, когда начал «сходить» снег и появились первые насекомые.
Казалось бы, «подержал» свиристеля – «охотку сбил», но почему-то до сих пор я к ним не равнодушен.
Не зря его называли «красава»!

[Vladimir54]

Закончился очередной садово-огородный сезон. Пришло время «чистки памяти» ПК. Приятно вечером просматривать уже ставшие «старыми» сделанные когда-то фотоснимки.
Многие подлежат отправке в «корзину» - малоинформативные или низкого качества. Но некоторые, даже при невысоком качестве, не хочется «удалять» из фотоархива – напоминают о лучших временах …
Так получилось и с этими снимками, которые «заставили настучать» сопроводиловку.

                                                                    ПРЕДЗИМОК
Конец октября, начало ноября – Предзимок!
Не самое лучшее время для прогулок на садово-огородный участок. Но и в это ненастное время на нём всегда находятся не завершенные и неотложные дела.
В прошедший выходной ходил на огород «закрывать сезон» - готовить розы к предстоящей зиме.
В садах тихо, даже синиц не слышно. Может быть потому, что с утра было слишком пасмурно, даже темно – в любой момент можно было ожидать дождя.
Только на центральной аллее соседского СНТ  - на грунтовой дороге посыпанной гравием, стая снегирей увлеченно клевала мелкие камушки. При моем приближении большая часть стаи улетела – не городские, привыкшие к прохожим. Остался пяток, которые спешили запастись на зиму гастролитами.
Рядом с дорогой на взрослой рябине лакомился ее сочными плодами, точнее семенами, снегирь. Он был так увлечен остатками грозди, что позволил мне сделать несколько кадров.
Удачно «отстрелявшись» по снегирю, продолжил движение по размягшей от дождей и разбитой машинами дороге.
Предзимок не балует нас птицами, даже обычные в наших местах чижи и щеглы, в конце октября – в начале ноября собираются в «сотенные» стаи и откочевывают южнее. В это время до весны – до жаворонков, затихают поля, а в лесу можно услышать лишь торопливый пересвист перелетающих смешанных стаек синиц.
Казалось бы, что может быть привлекательным в это неприглядное и ненастное время? Но рыболовы ждут его – «жора хищника», ружейные охотники – охоты «по чернотропу» и «на перелётах», «капканщики» - добычливого пушного промысла… 
Предзимок любим многими охотниками и рыболовами.
Вот и наша компания из шести пацанов 11-14 лет, ждала Предзимка - прилета в «наши места» пернатых гостей с Севера: снегирей, чечеток и свиристелей.
Чечётка – птица нашего детства. Тогда мы только начинали познавать азы охотничьей науки – примитивными самодельными снастями: маленькими «лучками» и «тайниками» ловили чечеток «на счет» - кто больше их «покроет-поймает» за один раз…
Нет, пожалуй, среди певчих птиц более безхитростной и доверчивой птицы. В безлюдной лесотундре за короткое северное лето она не успевает обучиться хитростям и осторожности, а они очень нужны во время перелетов и осенне-зимних кочевок.
В начале девяностых я проводил осенний учет поселений бобров в Бирюлинском охотхозяйстве, в среднем течении реки Казанки. День был тоже темный, пасмурный. Продираться целый день по берегу, заросшему ивняком, а местами еще и переплетённому ежевичником, было не просто тяжело и утомительно – изматывающе. Пройдя намеченный на день участок реки, выбрался из береговых джунглей на пойменный луг отдохнуть перед обратной дорогой. Обратный путь по не кошенному лугу, заросшему бурьяном, предстоял не легче.
В тот год был массовый прилёт чечёток «в наши места», но основного их осенне-зимнего корма – семян берез было мало, и они кормились на разнотравье. Копошились они в бурьяне, как мыши - головы не поднимали. За короткий и тёмный осенний день им нужно было «насобираться» мельчайших семян сорняков, чтобы корма-дров хватило на всю длинную ночь …
Обходя очередную куртину репейника, вспугнул-поднял из неё большую синицу. «Краем глаза», а точнее – боковым зрением, заметил, что синица «несет» что-то большое и тяжелое!
«Наверное комок репейника к хвосту прилип!» - первое, что тогда мне подумалось.
Метров через пять «ноша» синицы «отлипла»…
Подойдя к месту падения «ноши», я вместо предполагаемого комка репейника, нашел еще тёплую и слабо трепещущую чечетку. На её виске была хорошо заметная от яркой крови, рана. Вот ведь, что изощрился сотворить большак – любимец садоводов и огородников. В нём весу-то 14-21 г., не на много больше, чем в чечётке – 10-14 г.
В литературе описаны случаи каннибализма больших синиц при содержании их в неволе. Но о каннибализме вольно живущих больших синиц я не слышал и не читал. 
На следующий день я отнес тушку   чечетки специалистам-орнитологам в Биологический институт. Они были хорошими знакомыми, поэтому вежливо выслушали мой рассказ про синицу-каннибала. Но чувствовалось, что они к рассказу отнеслись скептически.  Хотя, можно предположить, что синицы, обитающие в окрестностях Бирюлинской зверофермы, и привыкшие склёвывать жир и мясо с тушек «забитых» пушных зверей, гораздо сильнее сородичей, питающихся «подножным» кормом. Привыкшая к мясному рациону большая синица - реальная угроза для более мелких и ослабленных птиц.
В детстве мы много ловили доверчивых чечёток – «оставляли себе» только самых красивых – ярко окрашенных, красных самцов. Но держали их только зиму – весной отпускали…
Весной отпускали и пойманных нами снегирей. Зато осенью – с октября, начиналась «спортивная ловля» снегирей – кто сможет раньше поймать его «без манка» - на приваду из рябины и «воду». Каждый год приходилось совершенствовать навыки «подманивания-подсвистывания» снегирей.
Из всей нашей компании пацанов – птицеловов, только я отважился приобрести свиристеля на «Птичьем рынке», который в шестидесятых годах был в Суконной слободе. Но перед его приобретением, мы всей компанией ездили «за город» заготавливать рябину.
В те далёкие времена какой-либо литературы по ловле и содержанию певчих птиц у нас не было и все познания мы получали из общения с более опытными-взрослыми птицеловами. Они советовали кормить свиристелей рябиной. Уже значительно позднее из появившейся популярной и специальной литературы узнал, что свиристель гнездится в лесотундре, питается сам и выкармливает птенцов исключительно насекомыми. Уж комаров в тундре видимо-невидимо! Сам видел!
В отдельные тёплые октябрьские дни можно наблюдать, как свиристели в планирующем полете ловят вялых в это время насекомых. Всю зиму им приходится склевывать мороженые ягоды рябины, барбариса, дикого винограда и др. плодовых кустарников. Склёвывают они ягод много, но усваиваются из них только сахаристые вещества. При содержании их «дома» возникает необходимость часто чистить клетки после их обильного кормления.  Поэтому свиристелей тоже держат (держали) «дома» только очень редкие любители…
Свиристели очень красивые и спокойные птицы. В зимний период держатся стайками, а ближе к весне иногда объединяются в достаточно большие стаи. И тогда среди них, как и в любом другом сообществе, можно наблюдать «выяснение отношений», которые никогда не доходят до «прямого столкновения».
За тот короткий день Предзимья, кроме снегирей видел еще пролетевшую стаю чижей – голов пятьдесят. И всё…
Но, как много всего вспомнилось…

[Vladimir54]

В предисловии к книге «По следу тигра» В.Ю.Янковский писал, что рассказы охотников напрасно нарекают «байками» за невероятность описываемых событий. Охота – необычная для обывателя обстановка и на ней многое для него «небывальщина»…
Я не могу дословно привести текст предисловия – книга до сих пор «не вернулась из гостей», но смысл его: - «Врать – только портить!»
Я решил сослаться на известного дальневосточного охотника и писателя потому, что история которой хочу поделиться действительно из разряда «небывальщины».

                                                                      Не байка
Знакомство с Камилем, пожалуй, было закономерным – я всегда стремился знакомиться с мастеровитыми людьми. Это, наверное, из естественного желания тоже уметь что-то делать своими руками.
Вот и глядя, как знакомые заводские охотники монтируют информационный стенд, обратил внимание на не знакомого мне охотника, который спокойно, но очень уверенно работал ручным инструментом. Оказалось, что он работает на заводе столяром-модельщиком.
Не зря говорят, что друг моего друга, мне тоже друг! Разговорились, познакомились и стали друзьями на долгие годы…
Жили мы оба в центре «Старой Казани» и не смотря на ощутимую разницу в возрасте – он был старше меня, после работы иногда заходили друг к другу «в гости».
 Разговоры всегда были «вокруг охоты» - он был заядлым «утятником» и «зайчатником», а я же больше тяготел к охоте по «боровой дичи». Конечно, я тоже всегда любил утиную охоту – «вытаптывать» уток по полевым болотам, а он предпочитал охотиться осенью «на перелётах, на большой воде».
Весной он тоже охотился только на селезней с изготовленными им же чучелами и манками. В последние годы он обтягивал деревянные чучела шкурками, добытых осенью самок – результат превосходил все ожидания: селезни только «садку» на них не делали…
Я же весной, не мог не съездить на вальдшнепиную «тягу». До сих пор считаю, что кто не был на весенней «тяге» - пропустил Весну и опоздал на целый год!
И так на протяжении многих лет – он приглашал меня на весеннюю охоту на селезня, а я его на «весеннюю тягу», он приглашал осенью на Каму, а я его «потоптать полевые болота»! Зимой он охотился «со своей компанией» - тропил русаков, а я обучал своих молодых лаек находить малочисленных в наших краях белок.
В конце восьмидесятых, в самом конце года, у меня образовалось «окно» и я предложил Камилю поехать перед Новым годом в Ислейтарский лес на границу с Марийской АССР. Но он предложил-настоял поехать «потропить русачка» в ближнее охотхозяйство, и «без машины»!
Приехали мы в Бирюлинское охотхозяйство первой электричкой. В те времена «порядки» и народ «был попроще» - охотники, особенно «Дербышенские», садились в электричку, одетые уже в белые маскхалаты и готовые «к бою»! С электрички на «нашей станции» высыпало не менее десятка охотников – и побежали вперёд «места занимать»!
Камиль, не спеша одел идеально чистый (может быть и глаженный) белый маскхалат, разложили ружья и не спеша пошли по полевой дороге, ведущей к мосту через Казанку, где мы предполагали «посмотреть русачков».
Но перед нами промчалось уже столько охотников, что в полях за Казанкой, нам места, пожалуй,  не оставалось.
Проверили совхозный сад и поле перед лесом – следов русаков не было. Или их там не было – разогнали, или следы замела ночная позёмка. Зашли на опушку леса – многоследица, не разобраться…
Время на охоте быстро «летит», а день зимний короткий. Кажется, только с электрички сошли, а время уже к обеду «подошло». Решили в полевой лесопосадке, укрывшись от пронизывающего ветра, отдохнуть и перекусить.
Камиль, человек во всех делах обстоятельный, на моё предложение попить чаю из термоса, ответил своим всегдашним:
- Не спеши!
Расчистил не глубокий снег до земли, достал из рюкзака банку тушенки, раскладную «печку» и положил в неё таблетку сухого спирта. Даже зная Камиля уже много лет, такого я от него не ожидал, чтобы на охоте он грел тушенку на печке.
Когда тушенка в банке начала закипать, Камиль достал вначале армейскую фляжку, а затем рюмки-чарки из нержавеющей стали. Он продолжал меня удивлять все больше! Вот он твердо-устойчиво установил чарки на рюкзаке – импровизированном столе, отвинтил крышку у фляжки и приготовился разливать содержимое…
Где-то вдалеке прозвучал торопливый дуплет.
- Так прицельно не стреляют! Это пальба по «нечаянно поднятому» зайцу – как правило не результативная!
И предложил мне:
- Ты уж покарауль тушенку, чтобы не пригорела! Я в белом халате выйду на поле – может и на бежит. На охоте всяко бывает!
Конечно я ему не возражал – одет был в свою «видавшую виды» черную суконную куртку, в которой уже не один сезон «хаживал». Но для я  давно уяснил, что зверь видит-замечает, не столько цвет предмета, а его запах и любое движение. Весной в тундре куропаток было видно из далека потому, что в отраженных солнечных лучах они были белее белого снега…
Я снял с берёзки свою «рогатку» - Иж 54 и отошел от печки с тушенкой метров десять, может меньше. Встал между ровными рядами берез и стал ждать.
Стоял и рассуждал: - «Дуплет торопливый, значит мало прицельный или далековатый. Поднятый русак – «местный» и «пойдет своим кругом». А его «круг», как не крути – навстречу ветру до «железки», дальше в право - вдоль железнодорожной посадки, а потом опять на право - по «моей» посадке в сторону леса…»
Пока стоял и рассуждал, в крайнем ряду берёз что-то мелькнуло и по нему на меня «выкатывается» русак…
Не добежал он до печки с тушенкой метров пять, может и меньше…
Я еще не много постоял - всяко бывает! Это мог быть и другой, «шумовой» русак.
Камиль, вернувшись с поля, спросил:
- Кто стрелял – ты?
- Да вот пришлось стрелять, чтобы русак твою печку с тушенкой не опрокинул…
- Ну и где заяц?
- Чуть-чуть до печки не добежал - вон лежит..
- А что ты его не забрал, сюда не принес?
- Мне отец говорил, что «грех стрелять чужого зайца», за него в лучшем случае, если по шее не надают, только один патрон застрелившему положено. Вот пусть там и лежит – я к нему даже не подходил. Кто по нему стрелял, по следу придет – пусть забирает!
- Никто за ним не придет, охотник в другую сторону пошел - сам видел!
Камиль рассказал, что видел, как охотник с досады от промаха, хлопал себя по бёдрам, но по заячьему следу – тропить не пошёл.
Мы не спеша отобедали, попили чаю из термоса и не дождавшись охотника, стрелявшего по русаку, пошли на электричку.
На следующий день Камиль принес мне половинку русака, который чуть его печку не опрокинул.
На охоте и такое бывает!

[Vladimir54]

Вчера вечером звонил знакомый охотник. После обоюдных поздравлений, что дожили до очередного Нового года, вспоминали различные охотничьи приключения, а их за почти полувековое знакомство было не мало. Сошлись на том, что наиболее памятное приключение было в новогоднюю ночь 1993 года.
О ней я и решил рассказать.
 
На Ноябрьские праздники 1992 года мы ездили в Тюлячинский район охоться «на лося». Два дня в «многоследицу тропили» лося, уже добытого в соседнем хозяйстве - узнали от «местных».
Второй раз - на «День Конституции», уже двумя бригадами ездили в Елабужский район. Морозы стояли за  -20С. «Стояли на номерах» - слышали «работу лаек по зверю», но на «номера» он не выходил - крутился внутри квартала, и даже егерю, «перевидеть зверя» не удалось из-за обильной «кухты». Охота опять «не задалась»!
Время шло - лицензии «начали тлеть»! Решили ехать еще дальше - в Нурлатский район. «Каникул» в те времена не было, и поэтому решили ехать в Новогоднюю ночь! Все «нормальные люди» наряжали ёлки, готовили праздничные столы, а мы - готовили охотничье снаряжение!
Выехали из Казани в 21 ч. на двух машинах: на «Ниве» и на УАЗе. Рассчитывали часа за три-четыре добраться до с.Мамыково, где жил охотовед. Должны были успеть отдохнуть перед охотой.
Всё было хорошо, пока не выехали из города - на Оренбургской трассе «чистый лед»! Ехали, конечно же, «не крадучись», но со всеми предосторожностями, не смотря «на полный привод»! Только до поворота на «Новый аэропорт»  (около 15 км) вытащили из кювета три авто: первый -«Ауди» просто «руками подтолкнули» на чистом льду «для хода», второй - «Москвич», тоже «в лёгкую, играючи», впятером вытащили из сугроба и «подтолкнули», третью - пришлось вытягивать УАЗом. Всём было хорошо и весело! Но время шло - на ледовую переправу через р.Каму (тогда моста еще не было) опоздали - закрыли проезд бетонными блоками! Но разве охотники объездную «тропинку-дорожку» не найдут! Пока искали «тропинку» по поселковым улочкам, время уходило, и мы начали отставать от «графика движения». 
Переехав Каму, и выехав на другую сторону дороги (в «Мурзихе») мы увидели совершенно чистый, голый и блестящий лёд на дороге вместо асфальта. Снега вообще не было - сплошная ледяная корка покрывала дорогу, кювет и прилегающие поля. «Нива» ушла вперёд, мы за ней.  Отъехав от вагончика «Администрации переправы» не более двух километров, увидели на середине дороги человека в обледеневшем плаще с капюшоном из грубого брезента. В свете наших фар он просто светился-блестел, только не искрился! Он поднял руки, перегораживая нам дорогу - мы остановились. Он рассказал, что едет из Билярска (60 км), попал в «ледяной дождь». Лошадь (подкованная) не может идти по обледенелой дороге. Он съехал с дороги, но лошадь, запряженная в сани с фуражом, не в состоянии тащить их по обледенелой пашне! Попросил, что бы мы отбуксировали сани с фуражом до вагончика на переправе. «А я доведу туда распряженную лошадь и спрячусь за ним до утра от ветра» - говорил он это всё спокойно, как уже обо всём решенном. Вытащили УАЗом сани с пашни на дорогу и начали их буксировать к переправе. Из под полозьев саней летели снопами искры, как из под наждачного круга.  Мы даже немного побаивались, чтобы сани не загорелись. Оставив сани у переправы, развернулись и «легли на прежний курс»! Отсигналили «водителю саней» и «с легким сердцем» поехали в Мамыково. Совсем немного успели отъехать от переправы - на встречу нам «летит «Нива». Нас «потеряли». Пришлось объясняться за задержку, и получили команду: - «Больше не останавливаться - опаздываем»!
Отъехали мы километров десять от переправы - на середине ледяной дороги стоит мужик - не объехать. А на обочине в снегу «шестёрка». Остановились напротив его машины. В салоне включен свет - видно женщину с «грудничком». До утра еще далеко, хватит ли до него бензина двигателю молотить. Водитель - молодой парень, из райцентра, решил отвезти молодую жену с ребенком и тёщу, на Новый год в соседнюю деревню. Машину на льду «повело, развернуло и бросило на обочину». Вот уже несколько часов сидят. В то время сотовых телефонов не было, и помощи можно было ожидать только утром, когда «машины пойдут»!
Достали трос и лопату - начали Спасательную операцию по извлечению автомобиля с пассажирами «из снежного плена». Дело оказалось не простым и не быстрым. УАЗ скользил и не мог вытащить «шестёрку» - так плотно «впечаталась» в плотный снег.  Прицепили еще и вернувшуюся за нами «Ниву», но и две машины не могли «вырвать шестёрку». Стали откапывать машину полностью - кто лопатами, кто ногами, а под машиной - руками. Долго снег лопатили, но «шестерку» двумя машинами вытащили!
В Мамыково прибыли поздним утром, вернее уже днем. Быстро перекусили и на Охоту.
Нас весь день таскали на «лямке» за «Бураном» по лесным дорогам и просекам. От веток закрывали голову и глаза - ничего не видели и не слышали. При чьём-либо не ловком движении - «кувыркались и барахтались» в снегу, которого в Нурлатском, более южном районе, было значительно больше, чем в Казани - за 200 км севернее. И так подряд два дня.
Больше о самой охоте, кажется, и вспомнить не чего. Кто, где и когда «стрельнул» лосей – не помню, а то, что в Новогоднюю ночь довелось поработать Спасателями – помнится очень хорошо!
Конечно это Случайность, и в любое другое время никто из нашей «команды» никогда не отказался бы помочь в трудной ситуации - нас всех ведь тоже не раз выручали!

[Vladimir54]

Уже больше пяти лет, как добровольно расстался с охотничьим оружием, а с прошлого года не спеша начал раздаривать птицеловные снасти. За более полувековой срок их скопилось не меньше охотничьего снаряжения, а наиболее востребованными до сих пор остаются два тайника, что достались мне от отца в наследство. При обязательной сушке их после ловли, сеть, связанная отцом из обычной хозяйственной нитки №10 до сих пор сохраняет достаточную прочность, хотя в какой только грязи и под дождями они не успели со мной побывать…
С годами желания охотиться и ловить птиц не убавляется, но без хорошей компании охота, а ловля птиц без понимающего тебя товарища-птицелова – морока! Всему виной года, которые забирают от нас самых близких друзей.
Недавно проводил очередную «ревизию» птицеловного хозяйства и обнаружил в дальнем углу мешочек с титановыми колышками для крепления-установки тайника, задаренные мне Маратом около сорока лет тому назад.
Вспомнился Марат-птицелов и совместные охотничьи приключения. Решил поделиться воспоминаниями об этом незаурядном птицелове.
         
                                         Марат-птицелов
Знакомство наше произошло в начале восьмидесятых годов прошлого столетия…
 Вечером на «старой квартире» в центре Казани раздался звонок. На веранде нашей коммуналки дореволюционной постройки стоял незнакомый парень и без представления, «в карьер» спросил-потребовал:
- Равиль сказал, что у тебя овсянка есть. Дай «на манку»!
Мне Равиль рассказывал о своём друге-птицелове и его рекомендации мне было достаточно: - «Друг моего друга – мне тоже друг»! Но мне захотелось познакомиться с ним поближе, и мы договорились, что встретимся утром следующего дня на конечной остановке автобуса на окраине города.
Хоть Марат и говорил, чтобы кроме «манка» я ничего не брал - у него всё есть, я поехал на ловлю со своими снастями – всякое бывает…
До места ловли в пойме Казанки шли минут сорок. Выбрали более-менее подсохшую прогалину, расчистили точок и Марат начал устанавливать тайник. Тайник был метра 3,5 длиной и около двух шириной. Вместо «передней» веревки был натянут мягкий металлический трос в изоляции. Такие-же троса были на растяжках, которые крепились к «палкам»-дюралевым трубкам на карабинах-застежках. Для установки-крепления «палок»-трубок, к ним на шарнирах была закреплена платформа с отверстиями для крепёжных колышек. В качестве колышек использовались заостренные с одной стороны титановые прутья…
Устанавливал Марат тайник не спеша, со знанием дела.
- Он может понадобится только раз, но должен сработать, как Швейцарские часы – не должно быть никакого люфта и слабины!
Я стоял рядом и удивлялся его чудо-тайнику с металлическим каркасом.
Пока расставлялись, утро незаметно перешло в погожий весенний день, наполненный возвращающимися с юга стайками птиц. Марат не спешил, даже растягивая от тайника «боевую бечевку», тоже металлический трос в пластиковой изоляции, который тоже крепился на карабине.
Но наконец тайник установлен и манок выставлен.
Весной на ловле нет скучного ожидания – вокруг «кипит жизнь»: на опушке молодой посадки сосняка-самосева слышны еще робкие, хрипловатые трельки зябликов, с пиликаньем пролетают через пойму спешащие стайки чижей и щеглов. Вся пойма наполнена движением!
Мы попали в самый пик весеннего пролёта!
Подал голос наш манок и не далеко от точка села овсянка. Трудно сказать, чем она занималась, но вокруг и около она «ходила» больше получаса, прежде чем направилась в него. Расстояние до точка было достаточно большое и овсянку было плохо видно.
Возможно оптика восьмикратного бинокля несколько исказила восприятие действительного расстояния, возможно, что я привыкнув к возможностям своего «большого» тайника, посчитал, что овсянка достаточно «глубоко вошла» - дал команду Марату «крыть» её…
Тайник сработал, как Швейцарские часы! Но овсянки в нём не было…
Наслушался от Марата много познавательного…
И он подытожил:
- Всё! Овсянок больше не будет – сворачиваемся!
Собрались на удивление быстро.
На обратном пути увидели старейшего Казанского птицелова. Дяде Володе, как все его называли, было в то время уже за семьдесят, но он регулярно выносил на базар свежепойманных им птиц.
Лучшего места расположения точка я больше не видел и не находил. Точок располагался на краю высокого берега ручья. Его берега на достаточном расстоянии с обоих сторон точка были лишены кустарников и лишь рядом с точком росла одинокая достаточно высокая ива. Вся птица, облетающая город, летела вдоль ручья и без особого труда усаживалась манками на одиночное дерево. А обильное «кормовое пятно» заставляло голодную птицу спускаться в точок. Идеальное место для ловли во время весеннего пролета.
Когда мы подошли к дяде Володе, я заметил в точке зяблика, бродившего по огромному пятну «мусора», скопившегося в нем не за один день…
Я сообщил о зяблике, дядя Володя посмотрел на него через маленький театральный бинокль и посчитал наличие его в точке не достаточным аргументом для беспокойства…
Марат, спросил «об успехах» сегодняшней ловли и не дождавшись ответа – птицелов был глуховат, со свойственной ему бестактностью заглянул в находящийся в мешке садок. Садок был полон, насколько возможно, различной птицей: зябликами, овсянками, чижами, щеглами… Поэтому он и не стал «крыть» одиночного зяблика.
Пожелав старому охотнику удачи и здоровья, пошли дальше в сторону дома.
День весной длинный, да пролет весенний скоротечный – все птицы спешат на гнездовые места.
Я предложил Марату остаться в пойме подольше и еще раз попытать удачу в другом месте – птица летит весь день. Он ушел, а я остался искать удачу!
Нашел прогалину на опушке самосевного молодого сосняка, без каких-либо премудростей, быстренько расставил старенький тайник и через полчаса поймал яркоокрашенного самца овсянки – больше и не нужно было. Я уходил с ловли, а пролет продолжался!
После непродолжительной передержки я отдал эту овсянку Марату.
В начале мая Марат предложил сходить на ловлю садовых овсянок. У меня была садовая овсянка, задаренная мне Равилем, но эта овсянка в наших местах не многочисленна и Равиль не спешил «делиться местом», где сам ловил их штучно, но ежегодно.
На место ловли, на другом конце города, мы долго с пересадками добирались городским транспортом, потом долго шли через пригородный лес и заброшенные поля прежде чем дошли до возвышенного не кошенного суходола с одиночно растущими березами.
Марат показал место, где будет расставляться, а мне предложил самому определиться на этом «просторе».
Опыта ловли садовых овсянок у меня не было, и я «расставился» на краю небольшой весенней лужи – водопоя.
Овсянки были – пели на одиночно стоящих березах, но на моего манка не обращали внимания.
Часа через полтора пришел Марат – уже отловился и готов идти домой.
Поделился своими «успехами». Он предложил мне собирать снасти.
- Сейчас поймаем!
Прямо под березой, на виду у поющей овсянки мы расставили мой небольшой «походный» тайничок и через какие-то считанные минуты расписной самец садовой овсянки был уже в садке.
- Всего-то делов! Расставляться дольше!
Я до сих пор благодарен Марату, что он подарил мне одну из красивейших охот! Конечно, нельзя говорить, что вальдшнепиная весенняя тяга и другие весенние охоты менее красивы - у Всех Охот Своя Красота и Прелесть!
Но, даже сам процесс нахождения в прогретых ласковым весеннем солнцем угодьях, среди белоствольных берёз, покрытых нежной полупрозрачной дымкой, только что распустившихся листочков – благодать. А когда на этих берёзах поют расписные овсянки – благодать высшая.
После той ловли я каждый год старался выбраться на ловлю садовых овсянок – не всегда получалось. Но каждый выход – Праздник!
Марат был чуть моложе меня, среднего роста, сухощав, но жилист. Он не умел «сидеть» на одном месте, был всегда в движении, в поиске. Не знаю, в чем заключался его талант птицелова, но он меня в очередной раз удивил на ловле московиков в пригородном лесу. Я полдня безрезультатно пролазил по заснеженному лесу и глубочайшему лесному оврагу с западней в погоне за стайкой синиц и в условленное время встретился с Маратом. Поделился с ним своими «успехами».
- Сейчас поймаем! – только и сказал.
Взял мою западню, поднялся на край оврага, встал за толстую сосну и выставил западню на вытянутой руке из-за сосны.
Я был просто ошарашен – через несколько минут московик уже был в хлопке! Сам бы не видел – ни в жизнь никому бы не поверил!
Он жил в многоэтажке на окраине города и обследовал-облазил тщательнейшим образом все прилегающие к городу угодья. Нашел в болотах заброшенных торфоразработок небольшую колонию овсянки-дубровника. Рассказывал каких трудов ему с товарищем стоило поймать там дубровника. Но, как легко он задарил его мне…
Мы вместе несколько раз ездили за клестами. Однажды его кто-то попросил поймать клеста, но год был совсем «не клестовый» и он предложил поехать за клестами в Марийскую Республику. Я никогда не отказывался от каких-либо охотничьих поездок, даже если они были очевидно авантюристичные.
Глубокой ночью, к моему дому в центре города, Марат приехал на огромном пассажирском (Львовском) автобусе. В те далекие времена с бензином, а у Марата и с транспортом, проблем не было. Долго ночью мы ехали по не знакомой мне дороге. Проехали реку Илеть – стало светать. Расставились, ждали клестов до обеда. Поймали нечаянного московика и видели хохлатую синицу – я впервые.
-Зато теперь наверняка знаем, что клестов нигде нет! Отрицательный результат –тоже результат! - спокойно подвел итог поездки Марат.
Ездил он за клестами-сосновиками куда-то за Каму…
Дважды ездил в другие города республики ловить щуров. Ловил их петлей на телескопическом удилище у зданий районных администраций. А на вопросы многочисленных прохожих:
-Зачем ловите птиц?
Спокойно отвечал:
- Для исследования на наличие птичьего гриппа…
С появлением сетей из лески – в совершенстве освоил особенности техники ловли ими. Тайником и западней больше «не баловался»!
В последние годы он ловил птиц не много и не часто - только «под заказ».
Мы часто с ним созванивались, обменивались новостями, строили планы на будущие охоты. Но выезжали на ловлю уже очень редко…
Он не много не дожил до выхода на пенсию, хотя готовился к ней всерьез, даже для будущих поездок приобрел недорогой, но хороший автомобиль.
Вот и приходится теперь на редких выходах на ловлю, не столько птиц ловить, сколько друзей вспоминать!
Слава Богу, что есть еще (остались) любители, с кем можно про любимое занятие поговорить, новостями и радостями поделиться! Друзей общих вспомнить!

[Алексей З]

Прекрасные строчки о хороших людях любящих наше дело и увлечение-моему вот общению с птицами скоро 60 лет если доживу конечно-мне и смотреть то на эти цифирьки страшно-вот только что я был пацаненком саратовским лазающим в бурьянах и ручьях городского парка с западней а по нашему местному цепками в мечтах редкую у нас московку без манки поймать и вот уже дедушка шестикратный чуть не померший карабкаясь по крутой тропе на вершину горы на островке в Новой Гвинее-увидеть райских птиц хотелось в природе а не на экране...Увидел и выжил к своему удивлению...Хорошо помню пару поколений и наших старых саратовских птицеловов и просто любителей-никого уже с нами нет,теперь мы с напарником по охоте на Дальнем Востоке и в наших степях заняли их место,грустно но так мир устроен.Приятно читать о таких людях,еще раз огромная благодарность.

[Алексей З]

Думаю во многих городах тягу к нашему увлечению определяют не только люди хотя  конечно главное в передаче опыта,азарта в охоте и знания местных птиц и приемов и способов ловли,но и дух,местоположение и род занятий жителей последние лет 200.Дух моего родного города замечательно описан в прекрасной книге Н.А Минха Братья Феврали,других его книгах...Дух Урала в книгах Н.Г Никонова,и так можно долго продолжать

[Vladimir54]

Спасибо Всем участникам Форума, кто с пониманием и доброжелательностью относится к рассказам о друзьях-товарищах, благодаря которым мы учимся не только охотничьей науке, но и Науке Жизни!!!
Конечно, я не знал всех птицеловов Казани, но с теми, с кем довелось познакомиться, как правило поддерживал дружеские отношения долгие годы.
Я вряд ли успею рассказать о Всех, но просто обязан рассказать о Равиле…
                                            Друг Равиль
Познакомились мы в первых числах апреля в начале восьмидесятых годов в первой утренней электричке. Я ехал с Вокзала, пассажиров в вагоне, кроме меня не было. Через одну остановку в вагон зашел парень, примерно моих лет, одетый по охотничьи – в резиновых сапогах, куртке и вещмешком. Он уверенно направился ко мне и спросил:
- Тоже на охоту едешь?
- Не совсем. Решил перед весенним сезоном новые места посмотреть. А ты на кого «навострился»? – в свою очередь спросил его.
- Я тоже решил новые места поискать для ловли юл!
Его ответ меня просто ошарашил – я про них вообще ничего не знал… Мои знакомые птицеловы таких птиц не ловили и не держали…
Пришлось моему попутчику последующие полчаса только отвечать на мои бесконечные вопросы, пока он не доехал до «своей» станции. Он вышел, а я остался со многими «неизвестными»…
Я вышел на следующей станции и направился в пригородный лес посмотреть, что там до сих пор Зима делает. Лес этот мне был немного знаком, и я быстро прошел намеченный маршрут в сторону предыдущей станции. До обеденной электрички было еще много времени, и я отправился на опушку в сторону Казанки.
Прилегающая к опушке луговина большей частью была еще в снегу, поэтому отыскать точок было достаточно просто.
Еще раз поздоровавшись, спросил:
- Как ловля?
- Не совсем понятно – даже полевиков было мало.
Естественно разговор зашел о птицах – кто каких держит:
- У меня «джентельменский набор» - чиж, щегол и реполов. А у тебя?
- Пара юл, несколько полевиков, славка черноголовка, певчий дрозд, соловей и садовая овсянка…
- Ты, что «простых» птиц совсем не держишь?
- Я эту ступень, как-то нечаянно перешагнул – учителя были хорошие!
Я был еще больше ошарашен:
- Как же без чижей и щеглов?
- Если держать птиц, то только лучших – уход за ними такой же, как и за простыми птицами, а песня – заслушаешься! У меня есть один сиделый полевик, будет у тебя свободная клетка – подарю его, будет кого послушать, с чем сравнить!
Обратно мы ехали вместе уже друзьями – обменялись телефонами и адресами.
Конечно же, изучив имеющуюся у меня литературу по содержанию птиц, изготовил «немецкую» клетку для жаворонков.
Созвонился с Равилем, так звали моего нового знакомого, - «доложился», что клетку изготовил по всем книжным размерам…
В обговоренное время я приехал к нему домой.
Он показал своих птиц. В холодное время он держал птиц на кухне, а на лето выносил на балкон. Жаворонки были в клетках ящичного типа, смонтированные в шкаф, который для соблюдения «светового режима» ежедневно закрывался темной шторой. Остальные птицы были в цельнометаллических клетках – чисто и гигиенично.
Я имел неосторожность высказаться, что жаворонки в таких клетках не смотрятся.
- Им в таких клетках спокойнее – друг друга не видят, и у нас на кухне меньше мусора! А то, что они все серые – не беда, это людей характеризуют по одёжке. Все они разные, но все замечательные – середнячков не держу!
Заполучил я своего первого полевика, а заодно «положил глаз» на садовую овсянку.
Он был действительно, на удивление спокойным и покладистым. Его клетка стояла на специально изготовленной полке в оконном проеме и его практически никто не беспокоил. Через неделю он уже запел вполголоса…
Я «доложил» Равилю, что жаворонок в хорошем состоянии и уже поет!
- Ну, что можешь его сравнить с чижами и щеглами?
- Мы об этом спорить не будем – у каждой птицы «свой талант»!
Мы с Равилем действительно оказались «годками» и даже служили в СА радиомеханиками. У нас было много общего и мы часто созванивались и заходили друг к другу в гости. Жена его – Людмила, была тоже доброжелательной и общительной женщиной – всегда напоит «нежданного» гостя чаем с вареньем из ягод со своего огорода. Равиль очень её уважал, и ежегодно проводил очень серьезную «генеральную уборку» перед Пасхой…
Он неоднократно «подначивал» меня «завести» соловья, но я всегда отшучивался:
- Я еще «не дорос» до классики!
Пожалуй, и сегодня для меня важнее не столько вокальные качества птицы, а просто наличие её в качестве манка. Даже при наличии электронных колонок не умаляет значение хорошего манка. Поэтому до сих пор «держу птиц» без ловли которых, пожалуй, не возможна полноценная жизнь.
Весной, нечаянно услышав пролетающего жаворонка - не вольно ищешь его в небе и сразу же начинаешь строить планы по выезду в поле: - «Кто не ловил весной жаворонков – тот не видел весну!»
Уже летом, глядя на наливающиеся молодые еловые шишки, начинаешь гадать: - «Будут в этом году клесты или нет?»
А в сентябре для баловства расставишь на огороде тайник и слушаешь прилегающие к участку лес и болото - ожидаешь капризных осенних чижей. Они в принципе и не нужны – их можно на ручье, в трехстах метрах от участка, развеснушкой поймать «мешок», а потом эту молодежь распутывать и выпускать… Был такой нечаянный опыт при ловле клестов на ручье… А на огороде спокойно – стайки чижей на огород не спускаются – спешат на ручей, а одиночные чижи, как правило бывают чижовками. Посидишь на огороде, послушаешь лес, и Все остаются довольны – при «своём интересе»!
 Равиль никогда никому не говорил где он ловит птиц. Однажды идя на свой садовый участок в первой половине мая, я встретил Равиля. Разговорились – он ходил «слушать соловьев» на «Петровом болоте»:
- Там сохранилась хорошая «школа»!
Хотя всем говорил, что ловит соловьев на Казанке, на своем садовом участке…
За время нашего знакомства Равиль задарил мне садовую овсянку и юлку.
Обе птицы были очень «культурными и воспитанными» - юлка прожила восемь лет, а  овсяночка более десяти.
После того, как Марат показал мне место ловли овсянок, я почти ежегодно отлавливал по одной и отдавал знакомым любителям.
Ловить жаворонков я даже не задумывался – оба пели и не требовали особого ухода.
Однажды весной, ближе к обеду собрался сыновей «выгулять» на Казанке и я взял с собой на «прогулку» полевика. «Пролётное» время давно прошло, но я все же выставил жаворонка на обочину малоезженой грунтовой дороги, заросшей низкой птичьей гречихой.
День был ясный и по-весеннему тёплый – жаворонок в небольшой, но не тесной клетушке-тушканке лег на левый бок, вытянул правую лапку, распустил правое крыло и спокойно принимал «солнечную ванну». Было такое ощущение, что он от блаженства и глаза закрыл. Нет! Он резко «собрался» и над ним, как ниоткуда возник и завис вольный жаворонок. Мой старик встревоженно бегал по клетушке, а вольный «повисев» над ним, не спеша полетел «по своим делам»…
Мы не долго были в пойме, но тогда у меня зародилась мечта самому поймать полевика.
Была первая половина апреля и время для ловли еще было…
Я позвонил знакомому любителю, жившему не далеко от меня и рассказал о своей прогулке на Казанку. Он сам предложил сходить «за жаворонками» в ближайший выходной.
Вышли мы с ним ночью – транспорт еще не ходил, пока добрались до окраины города – начало светать. Слава не стал останавливаться на месте, где над моим «стариком» висел вольный жаворонок, а повел очень далеко на «своё место».
Когда добрались на «место», над ним уже звенели полевые жаворонки – столбуны. Расчистили точок, поставили тайник и выставили Славиного жаворонка «на манку». Над точком надолго завис – звенел вольный жаворонок, но спускаться в точок не спешил. Прошло больше часа, прежде он соизволил спуститься в точок для «знакомства» с чужаком. И был отправлен в садок.
После поимки этого столбуна время, как будто остановилось – другие столбуны не обращали внимания на нашего манка. Я предложил Славе переставить тайник под другого столбуна, но он отказался – хлопотно. Но предложил опробовать задаренный ему Равилем «Агрегат-самолов» для ловли жаворонков. Равиль сам его придумал и изготовил. Подобным «Агрегатом» Равиль с Маратом за один день поймали четыре жаворонка – не слыханный в наших местах результат!
Сказано-сделано! Расчистили от сухой травы небольшую лужайку, и Слава установил «Агрегат» - довольно большой проволочный каркас, обтянутый мелкоячеистой сеткой без дна, а по бокам Слава установил вертикально два квадратных лучка-самолова. Роль сторожка выполняла толстая нить с проволочным колышком, которая устанавливалась перед самоловом. В «Агрегат» запустили моего «старика».
Мы не успели перекурить после установки «Агрегата», как под сеткой лучка уже бился «столбун». Равилин «Агрегат» сработал, как часы!!!
Этот жаворонок прожил у меня несколько лет, но летом 2004 года мне из-за болезни пришлось раздать Всех птиц. Этого жаворонка я отдал Равилю. Он его нахвалить не мог – песня чистая, разнообразная, луговая! Я в этом до сих пор мало, что понимаю, но ему верю!
По истечении лет я сейчас понимаю, что «болячку» тогда не вылечили, а «залечили» и в 2005 году я собрал новый садок-вольеру и стал «собирать» птиц. Дело это не простое и не быстрое, но как сказал мне знакомый любитель:
- В нашем возрасте менять имидж – опасно для здоровья!
И я с ним согласен!
В начале мая я ходил «посмотреть» садовых овсянок – пришли или нет.
Пока искал овсянок – они не на одном постоянном месте «кучкуются», встретил Равиля. Он выслушивал полевика:
- Ловить и держать нужно достойную птицу!
Он её «нашел» и домой мы шли вместе под разговоры об охоте и жизни…
Это была наша последняя встреча – скоро его не стало…
«По наследству» мне передали его развесную сеть, лучки-самоловы для ловли соловьев. Не смотря на предыдущий неудачный опыт содержания степного жаворонка, мне пришлось, в память о Равиле, взять на содержание его Джурбая. Он был длиноног, без хвоста и какой-то неопрятный – его попытался держать кто-то из любителей, но «не осилил» - не смог создать необходимые условия.  У меня в то время была уже пара полевиков и юлка, поэтому особого внимания он не получал – жил потихоньку и к весне превратился в великолепно оперенную сильную и красивую птицу.
Я никогда не занимался приручением «своих» птиц, наоборот до сих пор считаю, что если птица «в меру» дичится – значит здорова. И без всякого приручения отдельные овсянки брали мучников с руки, а клесты и сейчас вырывают еловые шишки из руки, но это безбашие птицы, страх потерявшие – тоже не хорошо.
А джурбай Равиля к весне распелся в полный голос. Весной светает очень рано и всегда было опасение, что соседи будут жаловаться, что мои птицы им спать не дают. Не спасало закрытое окно – жаворонки не пели, а «орали», стараясь перекричать друг друга.
Если песню большинства полевиков можно охарактеризовать, как журчание весеннего ручья, то джурбай гремел горной рекой, ворочащей каменные глыбы – он заглушал всех жаворонков, не говоря про зерноядных сидельцев вольеры.
Однажды рано утром за мной заехали на машине коллеги по работе для поездки в командировку. И пока мы перекуривали перед долгой поездкой, кто-то из коллег спросил:
- Как у тебя птицы живут, поют?
- А разве вы не слышите? – ответил я.
Машина стояла на дороге в полутора сотен метров от нашего дома и было отчетливо слышно, как на балконе поют жаворонки! Вопросов больше не было…
 Джурбай прожил у меня пять лет и все года радовал своей дикой красотой, громкой и несколько грубоватой песней. Особо он любил «орать», глядя мне в глаза, когда я чем-либо занимался на балконе – давил семечки, готовил смесь, строгал или пилил. Его голосище можно было сравнить только с ранее жившим у меня певчим дроздом – он тоже, глядя на меня, «орал» - уши закладывало…
В середине десятого года под глазом джурбая появился какой-то плотный темный нарост. Я обошел все известные мне ветлечебницы, но единственный специалист по птицам был в отпуске, а другие не брались вскрыть это новообразование. Джурбай не дождался своего специалиста…
Я попытался еще раз «подержать» свежего джурбая, но моего терпения хватило только до следующей весны – выпустил, как только на полях сошел снег. Какое-же было облегчение! Больше желания «держать» степняков не было. Хватает тех, что есть сейчас – полевой, хохлатый и черный. Все они достаточно «интелегентны», аккуратны и не буянят во время кормежки. Поют все хорошо, много и своевременно. И соседей я больше не опасаюсь.
Любовь к жаворонкам, к их ловле и содержанию, совсем не навязчиво, мне привил Равиль. Полевиков я ловил только по мере необходимости – они долгожители и каждый год их ловить нет нужды.
Юлами «загорелся» 20 апреля 1991 года - после удачной охоты на глухарином току мне довелось на границе Марийской и Татарской АССР слышать, как татарская юла пыталась «перепеть» марийскую!!! Воспоминания до сих пор живы и ярки.
Но юла в Татарстане птица не многочисленная. Мне потребовалось всего-то пятнадцать лет, чтобы найти место её весеннего пролета. Судя по оставленным старым колышкам от тайника и картине с изображением весенней самосевной сосновой посадки, что висела в квартире Равиля, я нашел его место уже после него…
Я надеюсь, он не обиделся, что я занял его место:
- Свято место не должно пустовать!