Гроза в горах

[Андрей Петров]

Александр,спасибо Вам за интересные рассказы.Люблю их читать.

[Evgen B.]

Александр, чуть-чуть до нас не доехали. У нас тоже фарфоровый завод есть. Правда выпускаеи не посуду, а изоляторы.
Спасибо большое за ваши рассказы!

[Александр Крохин]

Птицы мира

[/b]
    На следующий день, после похода в горы за певчими славками, мы решили отдохнуть, болели все мышцы. Вволю отоспавшись, оделся и вышел прогуляться во внутренний дворик. Лицо ласкал теплый ветерок. У дальнего дома покачивались вершины пирамидальных тополей. С одной ветви то и дело слетала горихвостка-чернушка, в полете что-то хватала клювом и опять усаживалась на ветку.
    На вершине акации, над головой, пел свою длинную песню черный дрозд.
    Слева от дома, сквозь зелень деревьев, просматривался круглый бассейн с
фигурой девочки-пионерки в центре. По узенькой дорожке направился к шедевру городской архитектуры. Справа от бассейна отгороженный металлической сеткой большой участок с голубятней.
    Несколько горлиц безуспешно пытались пролезть сквозь сетку внутрь участка, в котором чинно расхаживали белые и рыже поясные голуби, с длинными космами, выросшими прямо на лапах.
    Один из голубей, видимо самый главный, выставив грудь, с надутым зобом и широко распустив хвост, ходит с опущенными крыльями вокруг самки и громко воркует. Короткими и резкими пробежками приближается к ней, делает круговые повороты то в одну, то в другую сторону, затем останавливается, скосив глаз, смотрит на реакцию партнерши. Если самка не приняла сразу его ухаживаний, он снова и снова повторяет свои вычурные наезды, подметая поверхность земли своим распущенным хвостом. Вскоре голубка соглашается принять все его условия.
    Интересный, все-таки, ритуал ухаживания у голубей. Долго сидел на краешке фонтана и наблюдал за поведением любимых с раннего детства грациозных птиц.
    Когда-то в юности я увлекался бакинскими летными голубями. Заразил меня этим увлечением, сосед моего близкого родственника, дядя Федя Большаков.
    Они жили метрах в двухстах от моего дома, на горке, в Джавадовом дворе.
    С детских лет наблюдал, как дядя Федя открывал дверцу своей деревянной будки, со всех сторон снаружи обитую железом, выпускал голубей во двор. На дверце имелось небольшое решетчатое окно, через которое обеспечивалось освещение внутренней части.
    Сколько его знал, он держал чисто белых и чернохвостых голубей. Часто позволял подкармливать их. Даст большую повяленную корочку белого хлеба, а я зубами грыз эту корочку на мелкие кусочки и разбрасывал перед голубями. Иногда давал подержать пищащего птенца. До сих пор помню специфический запах голубя, ничем не похожего на запах других птиц.
    Его голуби обладали крепким телосложением, отличались отличными летными качествами. Летали по 5-6 часов. Стая из десятка полтора белоснежных голубей уходила высоко, как метко замечал дядя Федя, «в точку». Особенно мне нравилось наблюдать за столбовыми голубями. Стремительно взлетая вверх, громко щелкая крыльями, на подъеме делает кувырок через голову назад.
    - Ишь, как играет, - удовлетворенно потирая руки, поговаривал он, - глазом почти не видно на высоте, а все равно бьет.
    Когда с большой высоты доносится бой – щелчки создаваемые крыльями, прохожие, даже равнодушные к голубям, задирают головы и любуются полетом голубей.
    В голубиной будке птицы рассортированы по определенным признакам, которые знает только хозяин.
    Дядя Федя, редко, но браковал своих питомцев. Стоит голубю сесть на провода или на дерево он тут же нес его на рынок или отдавал молодым начинающим голубятникам. По его понятиям, хороший голубь должен садиться после полета либо на землю перед голубятней, либо на край именно своей плоской крыши и тут же слетать на землю.
   Тем голубям, которые начинали редко бить в полете он подрезал середину хвоста или выдергивал перья, оставляя по паре крайних хвостовых перьев.
    Мне нравилось загонять голубей после летного дня обратно в голубятню. Вдвоем обходили птиц, широко раскинув руки в стороны и медленно подгоняя их к открытой двери голубятни. Все птицы прекрасно знали свои места в гнездах, на жердочках, на выступах. Вскоре голубятня закрывалась на замок.
    Когда мне исполнилось десять лет, дядя Федя подарил мне парочку молодых, густо оперенных, с удлиненным корпусом и с широкой спиной. Крылья у птиц длинные, плотно прижаты к телу. Кончики крыльев сходятся по центру на самом хвосте. Стройные белые голуби казались мне самыми красивыми птицами на Земле. Постепенно я стал обладателем целой стаи.
.    Я не выдерживал строго линию одного окраса, как дядя Федя. Держал и разводил мраморных чубатых, черных, сизых. Моя небольшая стайка была очень дружелюбной, плотно сидели на яйцах, отлично выкармливали птенцов и еще долго заботились о своем потомстве.
    Последняя пара выведенных мною голубей была необыкновенно правильной мраморной шоколадной окраски, без больших однотонных пятен с шести сантиметровыми космами на лапках. Самец обладал красивым чубом.
    Летать по почти полной программе начали примерно с трехмесячного возраста. Постепенно рос их профессионализм. Тянули высокий столб, при этом кувыркаясь четыре, пять раз с отчетливыми щелчками крыльев. С семеркой более взрослых самцов поднимались высоко и исчезали из поля зрения. Часа через три возвращались в свою голубятню, при этом основная стая могла еще около трех часов находиться в полете. Присаживались обычно на самый краешек крыши. В середине лета, возвращаюсь с работы, наблюдаю страшную картину. Соседский кот доедает мою гордость - молодого мраморного самца прямо в голубятне, дверь в которую неосмотрительно оставил открытой.
    Для меня это было такое большое потрясение, что я долгое время был в состоянии шока.
    Вскоре предстояла поездка, решил поступать в летное училище. Если не поступлю в училище, в Армию уж точно заберут. С голубями пришлось расстаться.
    Я встал с бетонного края колодца, в трех метрах от себя спугнув черного дрозда, пившего воду из небольшой канавки. Дрозд, с пронзительным криком взлетел на дерево. Его замечательную песню я не один раз слышал. Она мне понравилась. Песня богата громкими меланхолическими разнообразными флейтовыми коленами, прослушивались и бодрые веселые нотки.
    Сходил домой за лучком, приладил его в том же месте, где он пил воду. Ждал его долго, около часа. Наконец слетел на землю и долго копался в земле, далеко от лучка. Приблизится на метр поближе и опять копается. Все же дождался, когда он заметил шевелящихся мучных червей, запрыгал к ним. Лучок через мгновение захлопнулся. Раздался крик птицы. От сильного стресса с дрозда просыпались все рулевые и почти все маховые перья. В таком виде я привез его в Москву. Через два месяца он оброс, одел новое черное оперение. Прожил у меня долго, через год стал спокойного и доброго нрава, много пел, но всегда держал дистанцию. Во время чистки клетки носился по жердочкам и истерически орал.

Крохин А.Н. 28 ноября 2013 года.

[LEXX]

День добрый  Александр! Хорошо Вы пишите , всегда интересно читать , хоть сам я не лирик по натуре , а прожженый технарь. А съеденного голубя жалко , и труда на него затраченного . В общем успехов !

[Oleg]

Сразу вспомнилось детство,голуби и свистящего отца,поднимающего нашу стаю голубей.Спасибо!!!!

[Александр Крохин]

Славка черноголовка

    Славка черноголовка - одна из самых любимейших мною птиц, которые около сорока лет живут рядом со мной, в квартире. Когда речь заходит об этом одаренном к импровизации создании, вспоминаю далекое детство, село в предгорьях Кавказа, первое знакомство с удивительными певчими птицами, в том числе с черноголовками, гнездящимися в зарослях красной и черной смородины на территории нашего огорода и сада.
    Первые июньские дни. Впереди целых три жарких и таких счастливых летних месяцев.
    Планы мои, поступить после семилетки в Бакинский нефтяной техникум, рухнули. По независящим от меня обстоятельствам, пришлось отложить их еще на год. По новой реформе Министерства образования СССР выпускными классами стали восьмой и одиннадцатый.
    Закончился дождь, длящийся второй день подряд. Небо было затянуто низкими темно-серыми облаками, сквозь редкие разрывы которых, иногда проскакивали лучи солнца.
    Я вышел на открытую и длинную веранду нашего дома. Глубоко вдохнул прохладный и чистый горный воздух. По широким листьям огромного дерева грецкого ореха, стоящего во дворе, перед центральной сельской дорогой, после каждого порыва ветра с шумом ссыпались и падали на землю и на черепицу крыши крупные капли.
    Делать пока было нечего. Земля вся была мокрой и раскисшей, а глина налипала на обувь как клей, так, что через десяток шагов уже невозможно было передвигаться.
    По двору слонялись куры, Изредка ворчали и перекликались между собой на своем курином языке, что-то раскапывали лапами под деревьями и у забора. Белый петух с важным видом, как кремлевский солдат, лениво поднимая то одну, то другую лапу с длинными шпорами, ходил вдоль крыльца и его большой ярко красный гребень, как флюгер, то поворачивался в сторону прогуливающихся кур, то резко взлетал вверх, и тогда хитро прищуренным одним глазом петух поглядывал на веранду.
    Иногда, услышав радостный возглас курицы, раскопавшей желанного земляного червяка, подбегал и буквально выхватывал его у нее из-под носа. Торопливо глотал чужую добычу, а затем бегом возвращался на прежнее место. Бедная курица только квохчет от огорчения и снова начинает заниматься раскопками.
    Птицы словно ошалели от радости, от того, что погода наладилась, от предчувствия хорошей погоды начала лета. Воздух просто разрывался и звенел от пения самых разнообразных птиц и цикад. На высокой раине выводил свои меланхолические рулады черный дрозд. Из глубины сада далеко разносились флейты иволги.
    По черепичной крыше соседнего дома Кутуковых невероятно быстро бегает белая трясогузка, делая угловатые повороты, постоянно помахивая длинным хвостом вверх и вниз. Ловко схватывала, застрявших по уголкам черепицы, насекомых, при этом, с набитым мошками черным клювом, ухитрялась издавать звонкие щебечущие звуки. Стройная сверху серая птичка с черной шапочкой ото лба до зашейка, снизу белая.
    Самка трясогузки, окрашена бледнее. По-видимому, в их гнезде, устроенным под самым коньком крыши, вывелись птенцы. Это уже второй выводок. Молодые птицы уже давно летают и питаются самостоятельно, их легко отличить от взрослых по серому с чернотой надхвостью и сероватому зобу, горлу, бокам головы и груди.
    Не один раз видел, как некоторые из них подлетали к отцу и по старой памяти выпрашивали корм. Он никогда им не отказывал, подкармливал, а затем с удвоенной энергией собирал насекомых для самочки, сидящей в гнезде.
    Я всегда удивлялся смелости это маленькой птицы. С громким щебетом трясогузка бесстрашно бросается на крупную, по сравнению с ней, и любопытную ворону, или на случайно приблизившегося филина. Нарушители территории не выдерживали такой стремительно и наглой атаки и старались быстрее покинуть это беспокойное место.
    Над головой раздавался свист крыльев и громкие хлопки садящихся на крышу голубей.
    В ближайших к дому кустах смородины поет небольшая темно-серенькая птичка, с ровной черной шапочкой от клюва и до затылка.
    Это - славка черноголовка. Она старательно, то тихо, то громко продолжительно перебирает мелодичные звуки, заимствованные у того же черного дрозда, соловья и других птиц, но всегда заканчивая свой перебор различных мелодий сильными, восходящими по силе звучания, красивыми флейтовыми переливами.
    Самочка внешностью и подвижностью похожа на самца, только шапочка у нее окрашена в рыжевато-бурый тон.
    В одном из кустов они свили гнездо. Недавно вывелись птенцы. Я ежедневно подходил посмотреть на них, и в очередной раз поразиться их быстрому росту. Скоро из торчащих стручков начали появляться перья.
    В гнезде их было пять красавцев, но они уже настороженно прижимались внутрь гнезда при моем слишком близком приближении. Опасаясь преждевременного покидания птенцами гнезда, перестал близко к ним подходить, но посматривал иногда за ними издалека.
    Родители часто прилетали, запихивали в их глотки различных насекомых, а улетая, не забывали захватить капсулы, постоянно выделяемыми птенцами после приема пищи.
    Затяжной дождь надолго отвлек меня от них.
    - Надо проведать маленьких «рыжеголовиков». - решил я.
    Надел резиновые сапоги и пошел осмотреть гнездо. Оно было пустое и насквозь мокрое и висело как мочало после помывки.
    Птенцов нашел по характерному писку, на нижней ветке айвы, у забора. Они сидели в рядок, тесно прижавшись друг к другу. Убедившись, что они живы и здоровы, я вздохнул с радостью и облегчением, развернулся и пошел домой.
    Из-под крыльца на меня уставилась лохматая морда Джульбарса и не сводила с меня глаз. Джульбарс – это моя собака, какой-то непонятной породы, отдаленно напоминающей темно-серую помесь лайки и обыкновенной дворняги.
    - Доброе утро, блохастый!
    Он, видимо, только и ждал, когда с ним заговорят, выскочил из-под ступеньки, бросился ко мне обниматься и вытирать об мои брюки свои грязные лапы, при этом еще старался подпрыгнуть повыше и лизнуть в лицо.
    - Ты чего, очумел? - заорал я на собаку, - Иди на свое место. Измазал грязью брюки и рубаху.
    Пес сразу обиделся, отвернулся от меня и снова залез под крыльцо.
    Я очистил грязь с подошвы о специально прибитый у крыльца скребок, щеткой, в корыте заполненного водой, вымыл сапоги, на веранде стряхнул их с ног и зашел в комнату.
    Мама хлопотала на кухне, закладывая в протопленную печь металлические формы, заполненные ромбовидными печеньями из сдобного подслащенного теста.
    - Ты добавила в тесто размолотые грецкие орехи, - спросил я.
    - Да, сделала именно так, как ты любишь. Боже! Что это с твоими брюками? Сними сейчас же и положи на печку просушиться, да воды натаскай в бачок.
    Я одел другие брюки, взял два ведра и пошел за водой. Ближайший водопроводный стояк с краном был недалеко, через дорогу, у дома моего деда, Дудина Тимофея Григорьевича.
    Натаскал воды и присел за свой столик дочитывать книгу Водопьянова «Валерий Чкалов». Для себя давно решил, что стану летчиком и не упускал ни одной возможности приобрести книги об авиации или взять почитать имеющиеся в библиотеке.
    Еще не прошло и двух месяцев после легендарного полета в космос Юрия Алексеевича Гагарина. Его газетные портреты с доброй и обаятельной улыбкой были развешаны и расклеены на стене у моей кровати.
    Я помню, как Владимир Петрович - директор школы, зашел к нам в класс и объявил, что в эти минуты выведен на орбиту вокруг Земли космический корабль с советским человеком на борту, майором-космонавтом - Юрием Алексеевичем Гагариным.
    Занятия в школе были прекращены. Все выскочили во двор школы и кричали УРА, поздравляли друг друга с Победой. После небольшого перерыва мы смотрели Сообщения ТАСС по телевизору, стоящему в учительской. Гагарин сразу стал для нас всех родным человеком. Это было великим событием новой космической эпохи, свидетелями которого мы были.
    Облака как-то незаметно исчезли. Ветерок затих, летнее яркое светящееся солнце начало интенсивно обогревать землю и скоро о дождях напоминал лишь поднимающийся от влажной земли легкий туман, да и тот вскоре исчез.
    К вечеру с Каспия пришел теплый и влажный морской воздух, в комнате было душно. Спать решил в глубине сада, на раскладушке, под сливами. Мне показалось, что это единственное место, где смогу нормально отдохнуть.
    Сказано, сделано. Быстро собрал и постелил себе постель, под подушку положил свой походный фонарик «жучок», залез под тонкое одеяло. Джульбарс пристроился рядом на брошенный у ствола дерева кусок старой рогожи, положил лохматую голову на передние лапы и затих.
    Стемнело быстро. На черном небосводе зажглись яркие звезды. Шум полноводной и быстробегущей воды в канаве за забором действовал усыпляюще.
    С травы, деревьев и кустарников раздавалось слаженное хоровое пение различных сверчков, на пирамидальном тополе черного дрозда сменила сова «сплюшка». Ее глухое «сплю-сплю», «сплю-сплю» доносилось с вершины дерева. Внизу, за садом, в кустарнике у шоссе пел соловей. Его трели ночью звучали особенно отчетливо и чисто. Гармонию ночи нарушало только сонное похрапывание моего верного пса.
    Ночью проснулся от громкого лая и рычания собаки. Джульбарс явно кидался на кого-то, или на что-то.
    - На кого это он? Может снова заползла какая ни будь гадость?
    Однажды он таким же образом спас меня от рогатой гадюки, на которую я по невнимательности чуть не наступил босыми ногами. Благодаря реакции собаки, вовремя заметил змею и отпрыгнул на безопасное расстояние.
    Взял фонарик, встал и пошел на лай. В траве клубком свернулся крупный ёж. Ёж фыркал, резко выставляя свои иглы в разные стороны, стараясь напугать рассерженную собаку.
    Мне не составило большого труда ухватить ежа и перенести его к дому. Засунул его под деревянный ящик, а сверху на ящик положил три кирпича.
    - До утра посидишь здесь, а утром выпущу на волю.
    Едва успев снова заснуть, – слышу остервенелый лай собаки и опять, примерно, в том же месте. Схватил фонарик, подбежал и вижу этого же ежа.
    - Выбрался все-таки, такой-сякой.
    Я снова ухватил его за колючее тело, подошел к дому и засунул его под ящик. Сверху положил еще два кирпича.
    - Теперь не убежишь.
    Через час история повторилась.
    - Ну и наглец же этот ёжик, да и сильный какой! Как смог выбрался?
    Сделать подкоп он не мог, земля под ящиком была слишком твердая.
    Оставалось удивляться невероятной силе этого животного и смекалке. Найти щель и приподнять ящик с таким грузом – задача не из легких, даже для ежа.
    Когда я с колючим нарушителем спокойствия, в третий раз подошел к ящику и осмотрел его снаружи, то никакой щели не обнаружил, но зато услышал фырканье внутри ящика.
Снял кирпичи, приподнял ящик и обомлел. Под ящиком находились два ежа, а у меня в руке был третий.
    - Вот тебе сила и смекалка!
    Третий ёж был отправлен на ночлег к остальным пленникам.
    Далее ночь прошла относительно спокойно, если не считать того, что долго не мог снова заснуть.
    Утром, едва рассвело, природа и люди пришли в движение. Первые лучи солнца только-только осветили верхушки деревьев и крыши домов, а во всех дворах давно кукарекали петухи, у соседей стройной колонной выходили в палисадник и гоготали гуси, во дворах перебрёхивались между собой собаки.
    По центральной улице началось движение автомашин, с грохотом и цокотом проносились фургоны, запряженные тройками лошадей. Люди, закинув на плечи лопаты, мотыги и прочий инструмент, громко переговариваясь между собой, спешили на поля и фермы. В общем, сельский рабочий день начался.
    Мама уходила на работу еще раньше, до рассвета.
    Мне предстояло сегодня нарубить дров и наколоть на небольшие куски старые высохшие пеньки.
    Еще на прошлой неделе в мастерской, кузнец по моей просьбе, остро заточил топор и металлические клинья для колки огромных пеньков, привезенных мною с мест выкорчевки старого леса.
    Кроме того, в мою обязанность входило кормление кур, кроликов и стайки белых с черными хвостами голубей, год назад переехавших вместе со мною из Баку.
    Я еще лежал на спине, закинув обе руки за голову, и смотрел вверх, сквозь листву на голубое небо. На веточке, в полуметре от своего лица увидел парочку, очень подвижных, светлых, с длинными хвостами, птичек, с черными коротенькими клювиками и очень любопытными черными глазками с желтыми кружочками вокруг них, смотревшими на меня в упор.
    Заметив мое внимание к ним, перепорхнули на веточку повыше, при этом издавая частое и нежное «си-си-си-си».
    Это длиннохвостые синички ополовнички, или «аполлоновки» с черной спинкой и крыльями, рыжеватыми плечами, белыми головой, шейкой и грудкой, длинным, как у сороки ступенчатым черным хвостом, украшенным белыми пятнами.
    Одна из синичек подлетела к развилке ствола сливового дерева и внезапно растворилась в воздухе и исчезла, а спустя несколько секунд, из «ничего», показалась ее пушистая белая головка, с тремя черными точками, как у малюсенького снеговичка.
    Только сейчас рассмотрел в основании развилки хорошо замаскированное, под цвет ствола, гнездо, представляющее собой войлочный шар, вытянутый немного вверх, с маленьким отверстием-летком сбоку.
    Наш огород и сад походили на джунгли из кустарников и плодовых деревьев. Я обнаруживал гнезда почти всех птиц, живущих на нашем участке и за его пределами. Это были постройки самой разнообразной формы и используемого строительного материала. Располагались и на кончике ветви на большой высоте, и на кустарнике, и на уровне человеческого роста, и на высокой полыни.
    В дупле старой и толстой яблони, доживающей свой век на бугорке, у поля, гнездился удод.
    На земле находил гнезда соловьев и пеночек-весничек, но подобное яйцеобразное жилище видел впервые.
    Пора вставать. Птичий гомон не умолкал ни на одну минуту. Все пернатые непрерывно суетились и были озабочены своим потомством.
    Джульбарс ходил около ящика с ежами, опускал голову и с шумом вдыхал воздух, лапой пытаясь проковырять дырку в ящике.
    Я взял старый таз, посадил туда пленников, отнес их в самый дальний угол сада и выпустил. Через минуту они исчезли в густых зарослях черной бузины и крапивы.
    В кронах старого и высокого тутового дерева, непрерывно перелетая с ветки на ветку, распевала свою чудесную песню славка черноголовка.
    Мысли переносятся из прошлого в настоящее. До Нового года осталось чуть больше недели. Сейчас, когда пишутся эти строки, над моей головой в полный голос поют славка черноголовка и восточный соловей.
    Оба они очень давно знают друг друга. Соловей пойман лет десять назад, да и славка поймана примерно в тоже время.
    Интересно слушать их согласованное пение. Иногда невозможно определить, кто из них выполнил то или иное колено. Еще удивительней наблюдать, как славка черноголовка виртуозно заполняет паузы в соловьином пении флейтовыми свистовыми и журчащими звуками. В одиночном пении такой композиции исполнения музыкальных строф никогда не услышишь.
    Выловить понравившуюся по песне осторожную славку не так-то легко, надо понаблюдать и точно установить то место на кустах, где она чаще всего держится.
    Лучок, с нанизанными мучными червями, устанавливается на горизонтальных ветвях кустарника и максимально маскируется. На земле славку поймать, на мой взгляд, совершенно невозможно.
    Можно черноголовку поймать паутинной сетью, предварительно определив основные пути ее пролетов между кустами. Некоторые птицеловы используют манных птиц «на драку» или диктофон с позывкой самки или с записью песни самца.
    Чаще сеть ставится поперек пути пролета черноголовки на водопой. Каждый способ ловли зависит от разных факторов:
    - даты захвата самцом определенной территории;
    - есть ли у него на момент ловли самка;
    - погода (в жаркую погоду птица может целый день гулять по вершинам деревьев);
    - вида ландшафта и растительности.
    Намного проще черноголовку поймать в конце лета, или в начале сентября в зарослях бузины, но ловить «кота в мешке» настоящий ценитель и знаток вокала черноголовки вряд ли будет, разве только по иным соображениям.
    Славка черноголовка обычна во многих садах, парках, в сырых ельниках с густым ореховым подлеском.
    К нам, в Подмосковье, славки прилетают с зимовок в конце апреля или в первых числах мая. Поют с первых дней прилета.
    Песня представляет собой сложный комплекс, состоящий из двух частей.
    Первая, самая продолжительная часть - это искусное вплетение в свою песню и точное копирование отдельных колен других птиц, певчего и черного дроздов, зарянок, соловьев, пеночки-веснички и других певцов, но в несколько ускоренном темпе.
    Очень чисто и мелодично исполняются свистовые звуки. Особо одаренные птицы исполняют свои коленца светлыми серебристыми тонами.
    Вторая часть исполняется очень громкими флейтовыми переливами, которые слышны на значительное расстояние.
    Очень редки, так называемые дроздовые черноголовки, песня которых мало напоминает песни обычных черноголовок. Поют в манере певчего или черного дрозда, четко выдерживая характерные для дрозда сдвоенные размеренные колена и паузы.
    Одну из дроздовых черноголовок я встретил около двух лет тому назад на территории детского сада, в самом центре города Туапсе. В ее исполнении рулады черного дрозда звучали особенно торжественно, без особой грусти и в иной тональности.
    Еще раньше, лет двадцать назад, чистое исполнение колен певчего дрозда я слышал на квартире в Москве у моего друга Соломасова Алексея. Он сам меня позвал оценить его находку. Мы сидели почти целый день, наслаждаясь чудесным пением, пили чай с медом.
    - Поймал специально по заказу одного моего знакомого профессора, большого любителя певчих птиц, - рассказал Алексей, - а тут, занес клетку с балкона на кухню, а он распелся, да еще такая песня. Со слезами на глазах, хоть и жалко, но придется расстаться.
    Алексей Михайлович был суеверным человеком. Считал, раз птица была поймана не для себя, оставлять ее не стоит, счастья она в дом не принесет.
    Слушать таких черноголовок одно сплошное удовольствие и очарование. Поражает соразмерность ритмов, звуковых интервалов, да и сама композиция песни. Как в такой маленькой серенькой птичке с черной шляпкой рождается такой певческий талант? Трудно сказать.
     Сразу, после поимки, славке необходимо перевязать кончики крыльев и поместить в полотняную кутейку.
    Дома пересадить птицу в заранее приготовленную для него клетку, желательно ящичного типа, размерами 60 х 35 х 40, такую же, как и для пойманного соловья. В фарфоровую чашку с бортиком 40-50 мм запускаются 40 – 50 мучных шевелящихся червей и свежие муравьиные яйца. В отдельной посуде, в клетке, должна быть чистая вода.
    Клетку необходимо накрыть белым простынным материалом. Выдерживание и дальнейшее содержание мало отличается от общих правил для насекомоядных птиц.
    Через три дня крылья можно развязать. Более подробно о выдерживании, содержании в период пения, линьки и в периоды межсезонья описаны в статье «Легенда у нас дома».
    Как правило, славка черноголовка запевает ранним утром уже на следующий день, после поимки и, распеваясь, еще через пару дней начинает петь свою песню в полную силу. Еще одним достоинством славки является то, что она поет почти круглый год.
    Выдержанную славку проще содержать, чем, к примеру, более нежного соловья. Иногда славка на какой-то период отказывается от мучных червей. Предпочитает только мягкий корм, или как еще его называют – «соловьиная» смесь, а при появлении спелой бузины и белых ягод дёрена с удовольствием переходит на ягоды, но не отказывается от «соловьиной» смеси. Любит поедать свежие дольки сладкого яблока или груши, вставленные между прутьями у жердочки.
    В зимний период можно давать размороженные мелкие ягоды смородины, клюквы и винограда.
    Мед так же любит, но даю не часто, так как клюв от налипшего меда птица вытирает о жердочки, которые быстро становятся липкими и пачкают оперение птицы. Можно давать мед и чаще, но тогда и жердочки мыть надо чаще.
    Осенью и весной у черноголовок, как и у всех перелетных птиц, появляются ночные миграционные беспокойства. Птица в темноте бросается на прутья клетки, обивает крылья, хвост, может травмировать ноги и глаза.
    Достаточно подвести в клетку небольшой светодиод или лампу накаливания на 12 вольт и проблема сохранения здоровья птицы и ее оперения будет решена.
    Славка быстро привыкает к неволе, становится доверчивой и радует окружающих своей безупречной формой и красивым голосом.

    21декабря 2013 года

    С уважением, Александр.

[Натуралист]

Прочитал с большим интересом, уважаемый Александр! Настоятельно рекомендую опубликовать все Ваши рассказы. Двумя книжками. Рассказы птицелова-натуралиста и Певчие птицы. На рубеже веков.

[Kostik]

Спасибо.
Мне очень понравилось.

[LEXX]

Мне тоже. Очень интересно было читать.

[Александр Крохин]

В студенческом общежитии

    Солнечные лучи уже давно проскользнули мимо моего лица и остановилось на одеялах спящих моих однокурсников Бориса Акулова и Гены Иванова.
    Спать уже не хотелось, в голове ощущалась неприятная тяжесть от излишне выпитого накануне вечером разливного пива. Поводом послужили успешно сданные экзамены, две огромные и жирные бакинские рыбины, которыми нас любезно угостил Ахмед Талызин.
    Традиционную утреннюю пробежку по парку Авиаторов решил отложить до вечера.
    Меня привлек стук падающего предмета и шуршание бумаги на полу.
    Не вылезая из постели, заглянул под кровать и увидел свою морскую свинку, изучающую какую-то книжку.
    Свинка замерла, уставилась на меня своим блестящим черным глазом, затем, видимо, поняла, что с моей стороны угрозы для ее занятий нет, продолжила грызть учебник. Я только вчера сдал экзамен по «экономике предприятия» и опрометчиво положил учебник под кровать, на чемодан.
    Ну, ты Машка и дрянь, - выругался я, - вещь библиотечная, - и поспешил выдернуть книгу из ее острых зубов.
    Хорошо еще, что успела отгрызть только маленький уголок обложки.
    Быстро водворил ее обратно в ящик. Добавил немного свежего сена, морковку и половинку яблока.
    Боря любил выпускать зверька гулять по комнате, но загонять ее обратно в ящик постоянно забывал.
    Сколько ни говорил ему, что бы прекратил выпускать моих питомцев бегать и летать по помещению, все было бесполезно.
    На тумбочке стояла накрытая старой рубашкой клетка с кенаром. Мне его подарила Анна Егоровна - комендант нашего общежития. За полгода жизни у нас, молодой желтый певун превратился в хорошего солиста.
    Я записал на магнитофон песню канарейки овсяночного напева, и целый месяц, по вечерам, наш кенар прослушивал весь репертуар своего сородича. Учеником, на редкость, оказался способным и вскоре с раннего утра до позднего вечера на весь наш этаж раздавались его трели-колокольчики переходя плавно из одного тона в другой.
    Сдернул рубашку с клетки. Кеша обрадованно подпрыгнул на жердочке несколько раз, вытянул крыло вдоль ноги, еще раз подтянулся и спрыгнул на кормушку.
    Сегодня воскресенье, до очередного экзамена целых пять дней, можно поваляться и поспать подольше, но вспомнил, что заканчивается моя неделя бегать по магазинам за продуктами.
    Надо бы сходить в магазин, - подумал я, - купить хлеб, рыбу-треску для супа и лук.
    Минут через двадцать все же заставил себя встать, привести в порядок физиономию и одеться. Подошел к окну. Слева – десятиэтажные корпуса нашего студенческого городка, справа, через улицу Бассейную блестело в солнечных лучах высотное стеклянное здание Ленинградского «Гипрогора». Полуоткрытые вовнутрь окна отражали редкие кучевые облака.
    Кенар успел хорошенько набить свой зоб зерносмесью, которую я тщательно подбирал для него в зоомагазине. Сидел на жердочке и жизнерадостно вертелся направо и налево. После серии позывок немного успокоился, опустил крылышки, приподнял голову, открыл клюв и из его трепещущегося горлышка полились звуки.
    Его песня начиналась с подъемных россыпей, затем после секундной паузы - мелодичные звенящие отбои. Слышится колена весенней синицы – цы-цы-фи, цы-цы-фи. Вставит коленца лесного жаворонка «юлы» юль-юль-юль и опять зайдется овсянкой. Особенно трогательно исполнение двусложного «кулика» - Ку-ли, Ку-ли с ударением на первый слог.
    Иногда в его песне звучал крик маленького цыпленка, что являлось серьезнейшим браком в песне, но, что поделаешь. Что есть, то есть.
    На моих друзей его песня действовала явно усыпляюще. Боря укрылся одеялом с головой, а Гена и вовсе голову засунул под подушку.
    Взял сумку, вышел из комнаты. Несмотря на позднее утро, коридор был пуст. Только из нашей комнаты приглушенно доносились трели канарейки.
    Лифт ждал долго. Он елозил между первым и шестым этажами и, наконец, поднялся на восьмой. Я вошел в лифт, и поехал вниз. Около дежурного вахтера увидел знакомое лицо.
    Двойня моих ровесников Виктор и Боря Макагоны жили недалеко от нашего дома в пригороде Баку и учились в параллельном 2-б классе. Их мать ходила с костылями, у нее не было одной ноги.
    В один из летних вечеров ее сбила машина, как раз, напротив ворот нашего двора. Ребята остались без матери. А вскоре я подружился с ними, иногда по вечерам приходил к ним в гости и мы вместе делали уроки. Постепенно научился различать близнецов по некоторым индивидуальным признакам.
    Там, где они жили, в центре двора был установлен высокий столб с огромным подшипником наверху. К подшипнику были приварены ушки для крепления веревок, которые отходили вниз и заканчивались петлями для сидения. Сиденьями служили небольшие съемные дощечки с вырезами для веревок.
    В этом дворе всегда было шумно и весело, приходили дети со всей округи. Вокруг столба могли крутиться сразу восемь человек, высоко подлетая вверх и даже крутнуться вокруг своей оси.
    Можно было попытаться догнать впереди летящего товарища, но это редко удавалось.
    В старшем классе Витя и Боря переехали жить в поселок Разино, в пятиэтажный дом, около пещеры Степана Разина и мы стали встречаться очень редко.
    И вдруг почти через 10 лет после нашей последней встречи, в Ленинграде, в нашем общежитии, вижу точную копию Виктора.
    Я подошел ближе и спросил:
   - Вас случайно не Виктором зовут? Вы из Баку?
   - Нет, - ответил он, - а что?
   - Извините, обознался, но очень похожи на одного моего знакомого, - пробормотал я и прошел мимо вахтера и него.
    Внезапно ощутил удар в лопатку и парень радостно заорал:
   - Да это я, Виктор! Саш, а ты что здесь делаешь?
    Мы разговорились. Оказывается, он уже третий год приезжает в наше общежитие к своей двоюродной сестре, студентке института и за это время мы ни разу не встретились.
    Я написал ему номер своей комнаты и пригласил вечерком зайти на чай.
    Вечером Боря засобирался в театр. Выгладил свой костюм и рубашку. Одолжил, по случаю, у меня галстук. Выбритый и отутюженный Боря выглядел неотразимым франтом.
    - Еще десять минут посижу и пойду.
    Я сидел за столом и читал какую-то книгу, кажется, стихи Лермонтова.
    - Аааа, скотина, убью, - раздался рев Бориса, – посмотри что твоя свинья наделала!
    Через секунду сунул мне в руки свои новенькие лакированные туфли. Задники были полностью съедены и практически туфли превратились в зашнурованные тапочки.
    - Что бы завтра же этой гадины не было в нашей комнате, иначе выброшу с восьмого этажа!
    - А зачем ты постоянно выпускал свинку погулять. Я тебя предупреждал, что добром эти прогулки не кончатся.
    Мои доводы не подействовали, он продолжал проклинать тот день и час, когда зверушка появилась у нас.
    Через пятнадцать минут, начистив до блеска свою старую обувь, Боря исчез.
    Гена валялся на полу, держась за живот, едва живой от хохота.
    Боря дня через три окончательно успокоился, а Машку на неделе пришлось подарить в ближайший детский сад.
    Сессия заканчивалась, остался один самый трудный экзамен.
    Студенческая байка гласит, что только после успешной сдачи экзамена по предмету «Сопротивление материалов» можно жениться.
    Боря принес с почты увесистую посылку, внутри которой оказалась самодельная копченная колбаса и литровая баночка с тушенной зайчатиной.
    - Дед из Брянска прислал. Гена беги за пивом, сегодня объявляем праздник.
    Под утро у Бори разболелся и расслабился живот, а к восьми часам он ушел в поликлинику студгородка. Через полчаса он прибежал домой и рассказывает.
    - Врач, особо не разбираясь, ставит диагноз – дизентерия и повела меня в изолятор. Я вырвался и убежал. Вдогонку врач грозилась прислать наряд и силой уложить в стационар. Адрес ведь известен.
    Боря выпил три таблетки активированного угля и лег в постель.
    Мне надо было ехать в институт. Когда я подошел к поднявшемуся на этаж лифту, из него вышли три здоровенных санитара с носилками. Я спустился на первый этаж и около вахтера решил дождаться кульминации события.
    Через некоторое время двери лифта открываются, выскакивают мускулистые молодчики в белых халатах и с криками «вот он, Акулов, хватайте», вцепились в меня, повалили на носилки.
    - Вы чего, с ума сошли? – заорал я. - Какой я вам Акулов? У меня фамилия другая.
    Вахтер вступилась за меня, назвала мою фамилию, только после этого меня отпустили.
    Санитары долго ругались, обещали прийти с милицией и ушли.
    Я снова поднялся на свой этаж, зашел в комнату. Борис лежал в постели и довольный собой улыбался.
    - Санитары ушли? Представляешь? Ты только ушел, заходят в комнату вот такие мордовороты и сразу с вопросом:
    - Ты Акулов?
    Я сказал им, что Акулов только-только вышел, а они сразу побежали к лифту.
    Через некоторое время пришла медсестра и тоном, не требующем возражения, приказала Борису срочно сдать анализы в лабораторию.
    Сам заполнить спичечный коробок Боря не рискнул, попросил меня совершить эту процедуру. Я категорически отказался.
    А еще служили вместе, лучший друг называется! Для друга дерьма пожалел!
Подожди, понадобится тебе подобное, тоже фигу выверну!
    Каким-то образом все в дальнейшем обошлось, но при каждом удобном случае Акулов рассказывал, какой не надежный у него друг.

    23 декабря 2013 года
    Крохин А.Н.

[Александр Крохин]

    Спасибо за добрые отзывы. Когда соберусь всерьез, что либо напечатать, обязательно воспользуюсь вашими советами, уважаемый Талгат. В последнем рассказе не пропечаталист последние шесть строк. Лучше поздно.
     С уважением, Александр.
Продолжение    "В студенческом общежитии"

    Прошло несколько лет. Разлетелись по разным городам мои друзья. Гена Иванов уехал в свой родной город Псков. Боря Акулов, к тому времени женился на моей сестре и стал моим зятем. Уехал с женой в город Кировск, Мурманской области.
    Канарейку, вместе с клеткой, я вернул нашему коменданту. Начинался новый этап в нашей жизни.

[Александр Крохин]

Александр.
От себя хочу выразить небольшие пожелания, которые думаю, дополнят Ваши рассказы.
Лично мне было бы еще интересно узнать и в какое время (год, месяц) Вы встречались с Никоновым, что заполнилось после встречи с ним?! Когда были на Урала или еще где, на просторах родины чудесной. 
Мне приятно Вас читать. 

Нашел, наконец-то время пойти в архив и получить документ о командировке. Оказывается я ошибся и примерную дату назвал 1988 год. На самом деле встреча была на полтора года раньше. Все таки память иногда подводит. Но все равно. спасибо мальчик Бананан, что все-таки заставил меня определить точную дату моей командировки с Свердловскую область. Прилагаю, специально для Вас, копию выписки из приказа.
   С уважением, Александр.

[calliope]

Не видно документа. Для меня, это не главное. Главное, есть, что вспомнить.
Такой документ из прошлого, способен вытянуть из памяти, вагон покоящихся воспоминаний и событий прошлых лет.

Признаюсь, вот и у меня в памяти сохранились благодарные воспоминания.
Еще будучи школьником, решился написать про наши охоты.
Захотелось передать свои впечатления и мысли на листке бумаги.

Пытался сейчас найти, этот черновичек.
Но не вышло. Наверно его уже, не существует.

Очень давно видел его.
Читал, несколько лет спустя. Понравилось.
До дрожи, вспомнилось, одно из любимых удовольствий детства. 

Прошло уже столько лет. А выходной день, теперь уже не и встретить мальчишек с западнями.
Вот и сейчас эти воспоминания доставляют и теперь живое наслаждение.

Александр, если будет желание, пишите.
Я не всегда комментирую, но всегда читаю.

[Александр Крохин]

Видно чересчур сжал документ. Не отправлялся.

[Александр Крохин]

Что-то не получается.

[Александр Крохин]

                                                                               

Реполов

    Угораздило меня попасть в неприятную историю. Гостил у друга. Во второй половине дня, возвращаюсь домой на своей «девятке» по дороге на Дмитров. Ничего не предвещало неприятностей, ровно работал двигатель.
    Впереди, по почти свободной дороге медленно двигался автобус. Прибавил газ, увеличил скорость и пошел на обгон. Едва занял после завершения обгона правый ряд, как двигатель остановился, и я вынужден был свернуть на обочину.
    Справа густой заболоченный лес, слева поле, огороженное от дороги узким и густым кустарником. Погода теплая, весенняя, тень от высоких елей уже заслоняла дорогу
    Причину остановки двигателя нашел быстро. Порвался ремень газораспределительного механизма. Что делать?
    Позвонил Вагифу, у которого только что гостил, объяснил ситуацию.
    - Где ты конкретно находишься? – спросил он.
    - Даже не знаю, с одной стороны лес, а с другой поле, населенных пунктов нет, примерно от тебя километров пятнадцать.
    - Хорошо, жди. Я сейчас позвоню знакомому директору автосервиса, за тобой приедут специалисты.
    Торопиться уже было некуда. Закрыл капот, прислушался к звукам леса. На вершинах елей перелетали с ветки на ветку несколько чижей. В кроне осины мелькнул силуэт дрозда рябинника и исчез так же внезапно, как и появился.
    Напротив, через дорогу с провода лились непрерывные красивые трели маленькой птицы. Песню реполова отличу от пения любой птицы.
    Иногда громкие трели птицы приглушал грохот проходящего по шоссе грузового автомобиля.
    Перешел дорогу, прислушался. Реполов, или его еще по другому называют - коноплянка, продолжал громко напевать свою длинную брачную весеннюю песню.
    Из всех зерноядных птиц, пожалуй, именно реполов является лидером по вокальным данным - красоте исполнения разнообразных строф, включающих продолжительные свисты и колена с изменяющимся тембром - от высокого до очень низкого.
    Внешний вид очень красив, у взрослого самца на груди два симметричных и ярких малиново-красных пятна, коричнево-красное темя и лоб, коричневая спинка. Низ груди и брюшко почти белые, сероватые, украшенные белыми наружными опахалами перьев хвост и крылья.
    На лоджии в большом садке у меня живут и поют чиж, щегол, реполов и юла. Живут дружно, иногда случаются стычки за право первому занять кормушку, наполненную свежим кормом, а зимними длинными ночами нередко наблюдал, как они, прижавшись друг к другу, дожидались рассвета.
    Едва начинало светать чиж начинал свою негромкую песню, затем очередь переходила к юле, а когда из-за горизонта показывалось солнце, инициатива переходила к реполову. Щегол любил солировать, когда солнечные лучи освещали добрую половину лоджии.
    Коноплянка очень нежная и пугливая птица
    Только-что пойманного, или купленного на рынке реполова необходимо внимательно осмотреть, если есть наросты на лапках и клюве, наличие клещей. Нездоровую птицу лучше сразу же отпустить на волю. Оставленного реполова поместить в клетку, накрытой светлой тканью и меньше тревожить.
    Кормить зерносмесью для лесных птиц с добавлением 40% рапса и 10% дробленного подсолнуха. В теплое время года я добавляю семена различных луговых трав.
    Кусок глины должен висеть в клетке постоянно.
    Зелень давать в минимальных количествах, но ежедневно. Это мокричник, листья салата и одуванчика. Свежий кусочек сладкого яблока закрепляется к решетке. Мягкий корм можно давать в малых количествах. Мой реполов заимствует его из кормушки юлы.
    Но и все соблюдаемые нормальные условия кормления оказываются недостаточными. Птица может внезапно погибнуть. Основная причина – несвежая питьевая вода. Поэтому, если содержишь реполова, то за чистотой воды необходимо следить особенно тщательно. Поистине, поговорка «Чистота – залог здоровья» актуальна не только для людей, но и для птиц, особенно для реполова.
    Проблемы могут возникнуть при осенней линьке. Если до сентября линька не началась, ее можно спровоцировать, добавляя свежие муравьиные яйца.
    Реполов любит светлую часть комнаты, а если содержится на балконе или лоджии необходимо оберегать от попадания прямых солнечных лучей и сквозняков.
    Плохое настроение, вызванное неисправностями в автомобиле, улетучилось сразу. Песни чижа, зяблика, пеночки-веснички, доносившиеся из леса, и реполова, вытеснили неприятные мысли.
    Мои наблюдения за реполовом продолжались не долго. Птица прервала свою песню, спикировала в кустарник и исчезла из поля зрения. Где-то в гуще переплетенных ветвей находилось его гнездо.
    Минут через десять подъехала машина с механиком.
    - Вы Александр? - спросил он, - ехали вместо пятнадцати километров все тридцать, пока вас нашли.
    На буксире вернулись обратно в то село, из которого недавно уехал, а через час на отремонтированной машине я ехал домой.
    Дома сразу же в поилках заменил всем птицам воду. А на веранде еще долго раздавались грустные рулады черного дрозда. Часто в его песню вплетались веселые трели живущего у меня реполова.

20 мая 2013 года

[calliope]

А что будет, если в "степи", подведет какая-нибудь, современная машина? Вот и нужна машинка, простая как лопата.

[pectoralis]

А что будет, если в "степи", подведет какая-нибудь, современная машина? Вот и нужна машинка, простая как лопата.

какая разница с чем в "степи" стоять?! или "лопаты" не ломаются??? а казачек-то, похоже, засланный, автопромовский

[calliope]

Япошки красавцы, раз Алтай и весь Дальний Восток на «праворульках» ездит. Камфортно! Удобно! С подушками безопасности!!!
Если нет разницы, с чем стоять в «степи», зачем платить больше?

[Алексей З]

Комфортно через "О"пишется,ну да ладно.Мне приходится иногда охотиться в степи,в серьезную зиму как вот нынче-на любом автомобиле лучше либо в пределах досягаемости пешей от дороги,пусть и изредка посещаемой находиться либо в пределах доступной мобильной связи(в степи пятнами работает)Охотились и на лендроверах с гелендвагенами новых и на совсем немолодых ВаЗах,всяко бывало.Разница в том что сломавшуюся Ниву отремонтируют в районном городке что в 50 км от места наших охот,а вот лендровер(а они тоже ломаются и довольно часто)придется доставлять уже в областной город за 300км,не исключено что на эвакуаторе.Отсюда каждый для себя сам делает выводы но японцы безусловно надежные автомобили,кукурузнику или патролу довериться можно думаю.В теплое время года выбор автомобиля по крайней мере не решает вопрос жизни-грустную песню про ямщика что замерзал в степи глухой наверняка слышал каждый.

[calliope]

Для общего развития. На ютубе есть два фильма. Монголия в тени Чингисхана и Дорогами БАМа (путешествие вокруг Байкала). 2011
Сказ про надежные японские внедорожники и русский «мешок с болтами». Как владельцы этих машин, находили выход из сложившейся ситуации. И что для этого требовалось. А можно ли вообще сравнивать этих два совершенно разных "устройства"?

[calliope]

Фильм, после просмотра которого согласился с комментарием.
Что вот он очередной будущий менеджер, которому совершенно на все фиолетово.
Которого в итоге, система присвоит к себе.

[Алексей З]

Наверное нужно отдельную тему создать-про свои авто для охоты многие могут поделиться но здесь мы засоряем тему с прекрасными рассказами Александра Крохина-нехорошо паразитировать.

[arxip]

О хороших японских машинах говорит владелец француза, о немеуких владелец япошки и т.д.. У меня перебывали все из перечисленных плюс запорожец и москвич. Самая не убиваемая это москвич. Нисан купленный четырёх летним за четыре года моей эксплуатации сгнил весь вплоть до тормозных трубок и крепления седушек к днищу. 300 км дороги, зимой, ехал без тормозов.
Всё оно дерьмо что немец, что француз, что японец. Не пожалуется " мне здесь болит, может в сервис съездим".

[Александр Крохин]

Мое второе увлечение тоже связано с полетами, почему, наверное, птиц люблю. Я с ними одной крови. Один из серии моих рассказов о планерном спорте, 90-летие которого мы отмечали в ноябре 2013 года.

                   

Поднебесные истории

    На платформе, в ожидании посадки на поезд Баку – Ленинград, у своего вагона, увидел среди подошедших пассажиров, старого своего знакомого Геннадия Казарова, его жену и дочь.
    С Геной мы вместе летали на планерах в Бакинском аэроклубе. Это был опытный спортсмен-планерист, у которого я многому научился, прежде всего, практике парящих полетов.
    Оказалось, что он сейчас проживает в г. Шевченко, по другую сторону Каспия, посетил родных в Баку и сейчас с семьей направляется в Ленинград, познакомиться с этим историческим городом.
    Гена с уважением посмотрел на мой значок мастера спорта.
    - Все еще летаешь? А я уже завязал. Семья, работа.
    - Да, летаю сейчас в Ленинградском аэроклубе.
    Наши купе оказались рядом и мне не стоило большого труда обменять свою нижнюю полку, на верхнюю, в соседнем. До Северной столицы мы ехали вместе.
    Естественно, трехдневный путь располагал к воспоминаниям о полетах и о случаях, которые неизбежно происходили в нашей жизни с завидной регулярностью.
     -А помнишь наводнение в Карасу?
    - Да, помню. – для меня это событие осталось в памяти, как одно из самых интересных приключений.
    Три дня непрерывно шел проливной дождь. Вода в степи поднялась почти на полметра.
    Раскладушки в нашей палатке затопило водой, а мы, шесть парней перебрались в женскую палатку и, кое-как, вперемешку с шестью девушками, уместились боком на двух, сомкнутых рядом, высоких и широких металлических кроватях.
    Ночью, отлежав один бок, с трудом перевернулся на другой. Слышу шепот Нади Михайлиной:
    - Саша, не спишь?
    - Нет пока. А что?
    - Давай устроим розыгрыш и нарисуем усы спящим губной помадой. Я забыла ее Кате Аристовой отдать.
    - Это запросто. Утром посмеемся.
    Надя нарисовала усики всем со своей стороны, а я со своей. Когда прошелся помадой под носом Васи Астафурова, лежащего у самого края, он резко сел, а я замер в полусогнутом положении, боясь пошевелиться. В палатке было очень темно. Посидев с минуту, Астафуров снова улегся и, вскоре мы услышали его ровное сонное посапывание.
    Утром, досталось «на орехи» только Наде. Она одна оказалась с чистым лицом, а так как я случайно вымазал помадой и свое лицо, то оказался вне подозрений.
    Дождь закончился. Вода начала спадать, а к наступлению ночи мы возвратились в свою палатку. Я проснулся под утро и почувствовал, что какой-то мокрый комочек уютно расположился у меня под подбородком. Это оказался тушканчик.
    Спасаясь от наводнения, он залез на кровать и пристроился там, где ему было тепло и уютно. Нас было много в палатке, но тушканчик почему-то выбрал именно мой подбородок.
    Очень скоро он обсох и с первых минут нашего общения проникся ко мне особенной любовью. От меня не отходил не на шаг.
    Внешне – это симпатичный зверек, с длинными ушными раковинами. Передние лапки намного короче задних, поэтому его облик напоминает миниатюрного кенгуру. Обладает длинным хвостом, с пушистой черно-белой кисточкой на конце. Хвост служит рулем при беге.
    От меня уходил на расстояние не более трех метров, чем-то питался, выискивая в пожухлой траве семена и корешки, не брезговал хлебом, сыром и прочей человеческой едой. Спал рядом со мной, у подушки.
    Через неделю погиб случайно, а может от того, что я за ним не досмотрел. Тушканчик, как всегда бегал недалеко от меня. Когда я увидел, что на него наезжает, пятившийся задним ходом, бензовоз, что-либо предпринять было уже поздно.
     - Немного отвлекся и проскочил в повествовании немного вперед, рассказывая о симпатичном грызуне. Вернемся на недельку назад.
    К середине дня вода ушла. Мы отправились осматривать самолеты и планеры.
    У шасси самолета, свернувшись кольцами, лежала крупная гюрза. На моих ногах были одеты сандалии на босую ногу, и я не рискнул ловить змею голыми руками, а побежал в палатку обуть ботинки и взять какой либо инструмент.
    С помощью длинного гаечного ключа прижал голову гюрзы к земле, а через секунду она уже извивалась в моих руках.
    Я поднес ее голову поближе к лицу, что бы лучше рассмотреть. Гюрза скалила пасть, точь в точь, как злая собака, которая готова наброситься на врага. По белым, тонким, загнутым вниз, клыкам стекали желто-зеленоватые капли.
    Вокруг быстро собрались ребята. Я попросил всех немного отойти в сторонку и принести ведро.
    Пока говорил, змея резко дернулась, чтобы освободить голову от захвата. Ей это не удалось, но капельки яда, брызнувшие из ее пасти, попали мне в рот.
    Я долго выплевывал яд, но у меня был небольшой порез десны и я опасался, что яд мог проникнуть через ранку.
    Змею посадил в ведро, накрыл крышкой и попросил ребят отнести ее как можно подальше от нашего лагеря и выпустить, а сам побежал на «полевую кухню». Я знал, что уменьшить действие яда можно, выпив большое количество воды.
    Дежурившая на кухне Катя Аристова заглянула во все емкости, везде было пусто.
    - За водой только что уехали, а сейчас нет ни одной капли. Компот не подойдет?
    Я открыл огромную кастрюлю. Выпил примерно литра два компота и лег на раскладушку. Прошло около часа – ничего с моим организмом не происходило, еще полтора часа – никаких симптомов отравления. Слава Богу, здоров!
    - А помнишь, как Виктора Жалдака ждали до самого вечера. Все были в
напряжении, радиосвязи с ним нет. Если была вынужденная посадка, то где искать?
    Это происшествие я помнил до мельчайших подробностей.
    Поднялись на рассвете. Небо было неприветливо серым. На горизонте показался красный круг солнца, сразу окрасив в красноватые тона облака. Горы также приобрели красные оттенки.
    Мы выкатывали на поле планеры, выкладывали старт для планеров и посадочное «Т» из белых полотнищ. Выполнили предполетный осмотр своей техники, буксировочных тросов, раций и парашютов.
    Первыми начали взлетать пилоты, которые самостоятельно еще не летали и обучались навыкам полетов с инструкторами.
    Утром погодные условия более благоприятные для обучения управлению планером, чем днем. Земля еще не прогрелась, нет болтанки, самолет и планер летят ровно. На рули управления не действуют внешние помехи. Острее ощущаются собственные ошибки.
    Молодые пилоты уже закончили отработку своих упражнений по кругу, с утра пораньше, в спокойных метеорологических условиях. Настала пора опытным спортсменам-планеристам выполнить полеты на парение.
    Уже к 11 часам все небо до горизонта было заполнено плотными кучевыми облаками. Облака зарождались над горными вершинами, медленно
наступали на муганскую степь и плыли дальше по степи за Куру.
    Виктор, сразу, после того как я приземлился, занял место в кабине планера и через пару-тройку минут самолет-буксировщик потащил его в отведенную зону для отработки техники парения.
    Особенностью сегодняшних полетов в восходящих потоках заключалась в том, что можно было лететь по прямой, не меняя направления,
на расстояние с добрый десяток километров под грядой облаков, да еще со значительным набором высоты.
    Свободных «Блаников» не было, Почти вся техника находилась в воздухе.
    На старте стоял одинокий планер «КАИ-12» - «Приморец».
    Я лежал под крылом планера и наблюдал за парящими под облаками планерами.
    Ко мне подошла Секина Гамбаровна Асадова – летчик-инструктор. Сегодня была ее очередь руководить полетами. Помогал ей техник-инженер В. И. Рыбников.
    Я мгновенно встал на ноги и был готов выполнить любое ее поручение.
    - Вот, что, готовься, полетишь на «Приморце». У молодежи на сегодня полеты по плановой таблице выполнены, а ты полетай, пока погода для парящих полетов отличная. Парашют из задней кабины не забудь убрать.
    От радости, что появилась неожиданная возможность полетать, забыл поблагодарить Секину Гамбаровну. Из задней кабины убрал все лишнее, закрепил привязные ремни, уселся в кабину, одел парашют, пристегнулся и стал ожидать самолет.
    Через несколько минут подрулил самолет-буксировщик, а еще через некоторое время на высоте тысяча метров, отцепился в хорошем восходящем потоке.
    Я давно не летал на этой модели. Качество «Приморца» гораздо ниже, чем у «Бланика», но я был рад любой возможности подняться в небо.
    Качество летательного аппарата – способность пролететь определенное расстояние, с высоты одного метра, на крейсерской (наивыгоднейшей) скорости.
    В этот день, на «КАИ-12», мне посчастливилось бороздить просторы над муганской степью почти три часа.
    Огромные пятна теней медленно двигались по степи, а проплывающие над нами облака на короткое время закрывали солнце, уходящее в сторону города Агдама, славящегося своим вином.
    Самолеты простаивали на старте без работы. Летчики-буксировщики отдыхали под крылом одного из самолетов.
    Планеристы, закончив упражнения, один за другим заходили на посадку, а после приземления, по очереди закатывали планеры на швартовочные стоянки, внутри прямоугольного капонира.
    Пропал и не выходил на связь Виктор Жалдак.
    Все с тревогой осматривали небесное пространство до самого горизонта, а руководитель полетами постоянно запрашивал по рации:
    - 05-й, 05-й, я - «площадка-старт», прием.
    В ответ из динамика слышалось лишь легкое потрескивание.
    Полотнища не убирали, надеялись на возвращение Виктора.
    Солнце уже почти готово было скрыться за горизонтом, когда на сером фоне облака мы увидели приближающийся силуэт планера. Сделав круг над площадкой «Бланик» приземлился точно в створе между двумя полотнищами.
    Виктор рассказал, что делая спирали над Курой, потерял ориентировку. Думая, что летит в сторону аэродрома, а самого ветром вместе с облаками относило в сторону Иранской границы. Только когда понял, что окончательно заблудился, по компасу взял курс на север, а тут, как нарочно, отказала рация.
    Лететь надо было против ветра и, при этом, не забывать набирать высоту при каждом удобном случае. Скороподъемность восходящих потоков к концу дня стала ослабевать. Уже над Курой, поняв свое точное местонахождение, Виктор полетел в направлении своей базы.
    - Да. Тогда его за потерю ориентировки на неделю отстранили от полетов. Заставили изучить наизусть весь район полетов и сдать зачет, а через два дня начались соревнования.
    - А я в этот день приехал в Карасу поздно, опоздал к началу соревнований, но успел выполнить полет, - подхватил Гена, - в этом полете чистый выигрыш высоты был около трех тысяч метров.
    - Все участники соревнований тогда значительно улучшили свои личные достижения. Ты, Геннадий Константинович, как опоздавший, не участвовал в жеребьевке определяющей очередность взлета, а меня, как всегда, жребий подвел. Лететь пришлось первым.
    На небе не было ни облачка, а день обещал быть жарким. Сегодня 1 августа.
    Вылет назначен на 11 часов.
    Видимость во всех направлениях до горизонта была идеальная.
    Закрепил и включил барограф, проверил работу рации. Ракетница с тремя ракетами лежала в специальном кармашке планера. Там же и бортовой паек. Это две плитки шоколада, пачка печений и бутылочка с водой.
    Взлетели.
    Я внимательно следил за показаниями приборов. Очень редко впереди летящий самолет подбрасывало вверх, через мгновенье и планер. Восходящие потоки были редкими, но все равно старался запоминать эти места. Набрали высоту тысяча метров. Первым от самолета отцепляться не хотелось, не было подходящего потока. Жду команды от летчика. Самолет энергично покачался с крыла на крыло, я дернул рычаг отцепки.
    Летчик-буксировщик, убедившись, что планер отцепился, резко свалился на правое крыло, убрав обороты двигателя, пошел почти вертикально вниз и вскоре исчез из поля зрения.
    Неудачное начало полета, потоков почти нет. Я взял направление на небольшое черное пятно в безлюдной степи. В центре пятна одиноко качала нефть буровая установка.
    Это пятно не раз меня выручало. Темный круг в солнечную погоду всегда нагревается быстрее, чем окружающая его местность. Значит, высока вероятность образования хорошего восходящего движения воздуха.
    По стелющемуся дымку от костра на берегу Аджикабульского озера вычислил створ возможного нахождения потока. Зашел на пятно, учитывая встречное направление ветра. Немного качнуло. Стрелка вариометра дрогнула и поползла вверх, но ноль не перепрыгнула. Прошел еще немного вперед. Опять снижение минус 1,5 метров. Развернулся, сделал круг и опять зашел на буровую.
    Высота катастрофически терялась. Прибор показывал 400 метров. Еще потеряю 100 метров и надо заходить на посадку. Таковы правила.
    Снова стрелка вариометра поползла вверх, но прибор уже показывал вертикальную скорость + 0,5 метров. Вошел в левую спираль, чуть выдвинул закрылки, чтобы увеличить площадь крыла и уменьшил скорость.
    Медленно начал набирать высоту, но ветерком поток сносило дальше от аэродрома, а с потоком и планер. Вскоре поток стал слабым и я снова полетел на пятно у буровой. Удалось обнаружить тот же поток и подняться до 1200 метров.
    В чистом небе, на значительном удалении, намного выше, увидел зарождающийся клубок белого тумана, пока еще не похожего на настоящее облако.
    Расстояние до него было большим, но я рискнул лететь под этот клубок. Увеличил скорость для того, чтобы быстрее проскочить нисходящие потоки, встречающиеся на пути.
    Несмотря на потерю высоты, все-таки дождался момента, когда планер потянуло вверх. Поток оказался широким и мощным. Клубок, тем временем, сформировался в небольшое кучевое облако.
    Высота полторы тысячи метров, а вертикальная скорость продолжала расти. Прибор показывал вертикальную скорость планера +5,5 метров в секунду.
    Планер с шумом врезался в поток, его несло вверх с неудержимой силой. Иногда шум затихал, казалось, что планер без скорости вращается вокруг вертикальной оси по спирали вверх.
    Скос потоков был настолько велик, что стрелка указателя скорости на какое-то время падала до нуля, а затем резко возвращалась на свое место. Указатели поворота и скольжения тоже выплясывали какой-то танец.
    Плюнул на приборы. Угловую скорость и все остальные параметры спирали выдерживал исключительно по линиям, отмеченным на передней части фонаря и по горизонту.
    Само облако тоже выросло, стало огромным, с темной серединой. Но до нижней кромки по-прежнему было еще далеко.
    Где то там, внизу, под собой, увидел, как еще несколько планеров набирают высоту. Это взлетевшие на парение, гораздо позже меня, Юра Алехин, Катя Аристова и Алексей Кихтенко.
    Стрелка высотомера перешагнула трехтысячную отметку. Стало заметно прохладнее.
    Вариометр словно сошел с ума, +8 - +9 метров в секунду. Кончики крыльев загибались вверх. Сама конструкция планера издавала какие-то незнакомые звуки.
    Холод жуткий. На мне только майка и брюки, на ногах сандалии и без носок.
    Планер стал покрываться белым налетом и очень быстро налет превращался в ледяной панцирь.
    Я решил не рисковать и вышел из спирали на прямую линию. Высота 4000 метров. Не успел оглянуться, прибор показывал 4500.
    Выше лететь нельзя, могло наступить кислородное голодание. Планер не был оснащен оборудованием для высотных полетов. Внезапная потеря сознания от недостатка кислорода может привести к очень печальным последствиям.
    Косматые серые фалды, свисающие из облака, словно живые, закручивались в сумасшедшем танце, проносились мимо, а иногда, казалось, и сквозь меня. Странное ощущение, будто все происходящее впереди и вокруг, наблюдается как в замедленном фильме.
    Кабину осветило солнцем. Я все еще летел по прямой. Облако было рядом. Со стороны я увидел, что над ним начала формироваться темная фигура, напоминающая наковальню. Самое настоящее грозовое облако. Не было только молний и дождя.
    В наушниках прозвучал голос руководителя полетами:
    - Двенадцатый, уходите от облака, снижайтесь и заходите на посадку. Как поняли, прием.
    - Понял, выполняю снижение.
    У меня и в мыслях не возникло желания ослушаться и нарушить указание руководства.
    Я начал кружить в воздушном океане, постепенно теряя высоту.
    Далеко-далеко внизу, простиралась степь, город Аджикабул казался небольшой деревушкой, река Кура затерялась в серых складках своих обрывистых берегов, я не сразу ее разглядел. Зато в полной своей красе и контрасте выделились горы Большого Кавказа. Какая красота!
    Через боковую форточку, рукой оторвал от фюзеляжа приличного размера кусок льда.
     Около часа снижался с такой высоты, наслаждаясь ощущениями необычности дня, условиями полета, фактом, что чистый выигрыш высоты в парящем полете составил более 4100 метров. А это уже рекорд не только мой личный, но и аэроклуба.
    Так, пребывая в радужном состоянии, я приземлился. Но полеты на этом не закончились. На освободившемся планере полетел на парение Юра Агафонов и летал еще два часа.
    Руководил полетами в этот день мой инструктор Николай Амбарцумович Татевосов.
    Я подошел к нему и спросил:
    - Николай Амбарцумович, а почему вы меня посадили? Ведь это соревнования, я мог бы еще летать на продолжительность полета.
    - Я тебя не сажал, - обиделся он, - мог бы летать и ставить рекорды, как по высоте, так и по продолжительности. Ты сам сел.
    Я опешил от такого ответа, отошел в сторону. В душе остался неприятный осадок.
    Только зимой я узнал, что Агафонов Юра, наш спортсмен, пришедший в аэроклуб из Гражданского воздушного флота, воспользовавшись временным отсутствием Татевосова, по рации, сымитировав голос, от имени руководителя приказал мне сесть. Самому захотелось полетать.
    - А мы знали и посмеивались, как ловко тебя разыграл Юрий.- рассказывали мне впоследствии ребята.
    Через два дня я был отстранен от полетов на три дня вместе с Аллой Ивановой.
    Предыстория этого наказания такова.
    Был понедельник, материальная часть была подготовлена к завтрашним полетам. Заняться было нечем.
    Километра два от нашего лагеря протекал небольшой ручей, заросший редким камышом, который просто кишел ужами. Я уговорил Аллу составить мне компанию и половить безобидных змеек.
    Поймал одного крупного ужа. Протянул его Алле. Сначала было много визга от страха, но уже через пять минут Алла освоилась, перестала бояться, с удовольствием сажала змею себе на шею, накручивала на руку.
    Я поймал еще одного ужа и мы направились в обратный путь. У капонира нас поджидал Николай Амбарцумович. Я спрятал своего ужа в широченный карман своего комбинезона, а Алла засунула змею себе за пазуху.
    Татевосов произнес торжественную речь, сказал, что он отвечает за нравственность спортсменов, несет ответственность перед нашими родителями, которые доверили ему своих детей.
    Он еще долго говорил о соблюдении всеми спортсменами дисциплины.
    - Вернетесь домой, и делайте, что хотите. А здесь…
    Внезапно он замолк, побледнел, лицо превратилось в белое полотно. Уставился на Аллу и не мог произнести ни слова.
    Я повернул голову и увидел, что из футболки, у самого горла Аллы вылезает змея и ползет на плечо, ощупывая волосы и ухо своим раздвоенным языком.
    Николай Амбарцумович, оказывается, панически боялся змей. Его еле успокоили, объясняя, что это, всего лишь на всего, безобидный уж. Но, в наказание и в назидание другим, все же нас от полетов на три дня отстранил.
    Вскоре сборы закончились, пора возвращаться на свою базу, на забратский аэродром.
    Мне доверили перегнать один из планеров, а пассажиром со мною полетела Михайлина Надя.
    Взлетели в составе аэропоезда и взяли курс на Баку. Набрали высоту 300 метров. Погода была неплохая, видимость, как говорят летчики, 100 на 100. Через минуту Аджикабул остался позади. Слева проплыла гряда холмов, с вершин которых вниз стекали лавы грязи.
    - Смотри Надя. Как тебе пейзаж? Знаменитые грязевые вулканы Азербайджана.
    - Красота какая! А вон, впереди, справа появилось море. Что-то петь сразу захотелось.
    - Так давай споем.
    Мы летели и дуэтом пели авиационные песни, слегка заглушаемые мотором впереди летящего самолета и глуховатым гулом воздушного потока обтекающего дюралюминиевые конструкции планера.
    Блеснула поверхность озер Лок-Батана, Джейран-Батана, справа впереди показались массивы строений столицы. Стрелой упиралась в небо телевизионная вышка на самой вершине парка имени Кирова.
    Под нами остались Балаханы, впереди Забрат и мягкая посадка на аэродром.
    Так в разговорах и воспоминаниях проехали Ростов, затем Харьков.
    Меня с Геной объединяло еще и то, что мы двое ездили из Баку в Ессентуки выполнять нормативы на первый спортивный разряд по планерному спорту. Гена ездил на два года раньше меня.
    - В Ессентуках познакомились с замечательными спортсменами, мастерами по планерному спорту - Матяш Володей, Тарелкиной Надеждой, Сластухиным Владимиром.
    Очень тепло нас, бакинцев принимал начальник Ессентукского аэроклуба Ямщиков Николай Васильевич, сам являлся мастером спорта, планеристом.
    - О Ессентуках у меня остались в памяти несколько историй.
    Я сидел в планере и готовился к полету по маршруту Ессентуки – Железноводск - станица Суворовская – Ессентуки.
    Ко мне подбегает незнакомая девушка и говорит.
    - Можно с вами полететь пассажиром, в задней кабине? Я Онегина Таня, сдала все теоретические экзамены, но еще ни разу не летала.
    - Иди к Николаю Васильевичу. Если он разрешит, тогда, пожалуйста.
    - А он разрешил, с условием, если вы не возражаете.
    Таня одела парашют и уселась в планер. Я вылез из кабины, проверил у нее крепление привязных ремней, затем снова сел на свое место.
    Через несколько минут мы взлетели. Отцепился от буксировщика и сразу взял курс на Пятигорск. Справа четко, как на картине, открывалась панорама цепи вершин главного Кавказского хребта, белели вершины Эльбруса
    Погода была отличная и благоприятная именно для парящих полетов. В одном из восходящих потоков набрал высоту полторы тысячи метров. Пролетаем над вершинами Бештау. Сзади слышу постоянные восторженные восклицания:
    - Ой, Пятигорск! Ой, люди – какие маленькие, как букашки! Ой, цветочки!
Действительно. На вершине пятиглавой горы Бештау цвели различные растения и просматривались четко, как сквозь увеличительное стекло. До вершины было не более пятидесяти метров.
    Бештау – самая высокая гора во всем регионе кавказских минеральных вод. Ее высота – 1400 метров над уровнем моря.
    Справа остался Машук. Наш ориентир – железная дорога. По ней мчатся два электропоезда на пересекающихся курсах. Под нами гора с интересным названием «Верблюд», своими двумя горбами она действительно напоминает верблюда. Впереди Минеральные Воды.
    Я не оставлял своим вниманием ни один значимый восходящий поток. Старался на маршруте удерживаться на высоте полторы тысячи метров.
    Над Железноводском развернулся еще раз влево и полетел в сторону станицы Суворовская.
    В этот момент меня насторожила тишина в задней кабине. Давно не слышно никаких вопросов и восклицаний. Повернул зеркальце, чтобы лучше разглядеть, что там происходит. Лицо Тани было неестественно зеленым.
    Спросить я ничего не успел. Мощная струя обильного утреннего завтрака ударила меня по затылку.
    В форточку, дура. – заорал я.
    Струя переместилась с затылка, задев мое левое ухо, в форточку.
    Продолжать полет в таких условиях было бессмысленно и я на «полных парах» помчался в сторону Ессентуков, запросил разрешение на срочную посадку. Произвел посадку на аэродром с прямой, минуя построение традиционной коробочки.
    Весь левый бок фюзеляжа до стабилизатора был испачкан. Надо же было столько много поесть перед полетом!
    - Планер вычистить до блеска, не только изнутри, но и снаружи.- скомандовал я Татьяне и побежал отмываться.
    Благо на аэродроме стояла на стойках огромная бочка с водой. Под бочкой душ. Вода на солнце неплохо прогревалась. В хозяйственном мыле так же недостатка не было.
    Позже, в конце моей службы в Армии, читая журнал «Крылья Родины», из небольшого сообщения узнал, что ряду спортсменов, в том числе и Онегиной Татьяне из г. Ессентуки присвоено звание «Мастер спорта СССР».
    - А как ты выполнил норматив 1-го разряда? – поинтересовался Гена.
    - На внутриклубных соревнованиях, со второй попытки. Особенно запомнилась первая.
    Стартовали мы днем. Нас было пятеро: я, Матяш Володя, Тарелкина Надежда, Сластухин Владимир и еще один парень, из местных, которому тоже надо было повысить квалификацию. Задача - дойти до намеченного пункта с возвращением на аэродром вылета. Всего двести километров. Главное – наличие в составе участников не менее двух мастеров спорта.
    Сложностей не было, погода отличная. Молча летим по маршруту, иногда встречаемся под каким-то облаком, набираем высоту и идем дальше.
    Пролетели станицу Суворовская, через некоторое время показалась станица Бекешевская.
    Слышу голос Нади Тарелкиной:
    - Ребята, а моя мама в этой станице живет и дочка маленькая здесь. Может сядем? Дочку уже целую неделю не видела.
    Слышу, другие соглашаются на посадку, решил вклиниться в разговоры.
    - А как же я. Мне ведь нужно…
    - Саша, ерунда все это, завтра полетим, успеешь еще все нормативы выполнить.
    Перед Бекешевской было большое скошенное пшеничное поле, мы один за другим зашли на посадку и кучно приземлились недалеко от станицы.
    Не успели вылезти из планеров, как к нам со всех сторон прибежали и прискакали верхом на лошадях маленькие дети, мальчики и девочки, в возрасте от пяти до десяти лет. Все они свободно чувствовали себя на лошадях, причем без сёдел.
    Тарелкина ушла в станицу к матери и дочке, а мы остались у планеров и разрешили ребятам по очереди посидеть в кабинах и потрогать ручки управления и педали.
    Вскоре подошел парнишка и передал от Нади целый узел разнообразной еды.
    Особенно мне понравился вкус пышного хлеба с желтоватой мякиной. Такого вкусного хлеба я не ел больше никогда в этой жизни, ни до, ни после этого полета.
    Часа через два за нами прилетели самолеты и отбуксировали нас в Ессентуки.
    - Никогда не тянуло меня прыгать с парашютом, - Гена вздохнул и добавил, - прыгал только потому, что летать не допустили бы, мне всегда не нравилось, что, кроме полетов, еще и прыгать ежегодно надо? Ногу сломать можно, как Нитовкин, шею свернуть, да мало ли что.
    - Гена, прыжок с серийным парашютом менее опасен, чем езда на велосипеде. Если что-то происходит, это, как правило, вина самого парашютиста.
    Словом, если будешь выполнять все, чему учат инструкторы, с тобой ничего не случится, а запасной парашют будешь брать с собой только для душевного равновесия.
    Были у меня случаи во время прыжков, когда думал, что конец, но все, к счастью, заканчивалось благополучно.
    Вот один из таких непредвиденных случаев произошел во время соревнований по парашютному спорту в городе Хачмасе.
    В этот день разыгрывалось упражнение на точность приземления. Засчитывался средний показатель по результатам трех прыжков.
    Все участники соревнований сгрудились на песчаном круге, в центре аэродрома с секундомерами.
    Ветер был очень сильным, поэтому мы засекали время от прохода самолета над нашей головой и моментом отделением от самолета пристрелочного парашюта. Учитывали каждую мелочь, на какой секунде сбросили, как отклонялся по высотам и где приземлился.
    После начала соревнований, делали поправки после каждого прыжка соперников.
    Наконец настала пора взлетать очередной десятке, в которой я прыгал первым. Самолет набрал высоту и вышел на прямой курс.
    Я стоял у открытой двери, смотрел на аэродромное поле и как только самолет пролетал над песчаным кругом, включил секундомер. Правой ладонью корректировал летчику направление полета. На пятидесятой секунде, как и было рассчитано еще на земле, отделился от самолета и ровно через пять секунд выдернул кольцо. Парашют благополучно раскрылся.
    Поправил удобнее подвесную систему. Осмотрелся. Внизу город, до аэродрома непривычно далеко. Тут только определил по вертикальным столбикам дыма, выходящими из труб жилых домов, что сильный ветер, на который и был спланирован расчет точки отделения от самолета, внезапно стих.
    Между городом и аэродромом – дорога к побережью Каспийского моря, за дорогой лесополоса и старое кладбище.
    Время нахождения под куполом всего три минуты, надо было не потерять в пустую ни одного метра высоты.
    Управляя парашютом Т-2, я старался максимально приблизиться к аэродрому, но, увы. Кладбище перелететь едва хватало высоты. До кладбища сплошные электрические провода, деревья, дома и заборы.
    Как представил себе, что острые пики могильных оградок пронзят мое тело, как шампура прокалывают шашлычное мясо, мне стало не по себе. Я держал в руках обе бобышки управления куполом и внимательно следил за приближающими могилами. Только не на ограду.
    Приземлился на краешек поля, а купол парашюта перевалился за могильную оградку.
    Сбросил с себя подвесную систему с запасным парашютом. Сел на травку. Посидел немного, пока руки не перестали дрожать, собрал парашюты в сумку и пошел к месту сбора.
    Остальным, кто прыгал после меня, повезло больше. Летчик успел передать спортсменам, оставшимся в самолете, изменившуюся мете обстановку. В расчеты были внесены поправки. Соревнования продолжились.
    Второй и третий прыжок выполнил точно в цель.
    Второй неприятный случай произошел в Армии во время спортивного прыжка с самолета АН-2. Выпускающий открыл дверь самолета, в салон ворвался свежий воздух, а внизу, покачиваясь, проплывали леса и поля.
    Мы встали и ожидали команды. Ждали зеленого сигнала и сирены. Сигнал прозвучал, и мы один за другим бросались на воздушный поток, стараясь удержать свое тело от вращения.
    Через пять секунд выдернул кольцо, но привычного рывка не почувствовал. Резко закинул голову назад и, как в замедленном фильме, вижу, что вытяжной шар сеткой зацепился за отогнувшуюся от каблука самодельную подкову. Стропы полностью вышли из чехла и натянулись параллельно чехлу с куполом.
    Изогнулся и левой рукой сдернул с каблука вытяжной шар вместе с подковой. Через секунду почувствовал рывок и парашют раскрылся.
    Промедли я еще мгновение, стропы и чехол с куполом на вращении соединились бы в один жгут. Смог бы воспользоваться запасным парашютом в данной ситуации на высокой скорости падения? Вопрос остается открытым. Мог бы нормально открыться, а мог бы обмотаться вокруг жгута и тогда…, как в том анекдоте, «пришлось бы идти к старшине и получить новый парашют».
    Самодельные подковы, сделанные из толстой проволоки и вбитые в каблуки сапог для внушительного цоканья во время марша по плацу, выкинул прочь и никогда больше подобными глупостями не занимался.
    - Вот я и говорю, что парашютный спорт не для меня. Я в свое время сделал два прыжка, с меня достаточно.
    Так, за разговорами и воспоминаниями доехали до Ленинграда.
    Я хорошо знал все достопримечательности Северной столицы и составил план знакомства Казаровых с городом и пригородами, музеями и другими интересными историческими местами.
    Было лето, студенты разъехались на каникулы. Мне удалось, за небольшую оплату за комнату, поселить их на десять дней в наше студенческое общежитие.
    За полторы недели вместе с ними заново открывал для себя то, что, казалось бы, мне было и так хорошо известно. Мне была интересна новая для меня роль экскурсовода.
    Прощаясь, Гена признался, что если бы они случайно не встретили меня в поезде, то посещение Ленинграда ограничилось бы сплошными хождениями со своими женщинами по пассажам и универмагам. А так, уезжают домой с полным удовлетворением от поездки.

04 ноября 2012 г.

[Александр Крохин]

  Набросок, посвященный прекрасной птичке - синице московке.
  С уважением, Александр.

Синица московка

Участок для дачи, который мы получили, на территории бывшей ракетной части, представлял собой кусок дремучего смешанного леса, с густым подлеском из елей разных возрастов, орешника, калины, бузины и еще каких-то кустарников.
На земле лежали две полусгнившие ели, заросшие мхом и крапивой. Два сухих дуба, возраст которых исчислялся не одной сотней лет, уходили остроконечными обломанными пиками вверх. Вероятно когда-то пострадали от прямых ударов молний.
Один угол участка упирался в две пересекающиеся, почти под прямым углом, дороги, проложенные ракетчиками, а внутренние границы были обозначены вбитыми колышками.
От увиденного, меня охватил легкий ужас и шок. Как все это можно расчистить и затем привести в нормальный дачный вид? С тяжелыми мыслями опустился на валяющийся кусок ствола березы. Закрыл глаза и постарался освободиться от всех мыслей. Тревожные волны различных идей рождались в голове, и я им позволял свободно пойти через голову и уйти, не задерживаясь, их место занимали другие мысли, которые постепенно начинали принимать визуальные очертания.
Над головой, на вершине высокой ели, услышал четкое и чистое «чай-пить, чай-пить», «спиридон-спиридон»… - это запел певчий дрозд. В одно мгновение я стал слышать все голоса окружающих меня птиц. Через дорогу заливалась своими чудесными флейтами славка-черноголовка. В другом конце участка пел свою короткую песню дрозд белобровик, а рядом, откуда-то сверху, раздается длинная трель лесного конька.
Плохого настроения как не бывало, решил еще раз прогуляться по периметру своей территории, а затем принять окончательное решение.
Пока обошел свои двадцать соток, увидел оранжевогрудую зарянку и   крапивника, шмыгающих по еловым зарослям, стайку клестов, кормящихся на вершинах елей, несколько чижей и белку.
Решение «с чего начинать расчистку, как и чем» пришло само собой. Я вернулся домой. В субботу с двумя сыновьями приехали на участок и принялись за работу, начали вырубать подлесок. Ветки и мелкие елочки тут же сжигали.
Местным лесничеством разрешено было вырубать все кустарники и деревья, за исключением взрослых дубов, сосны и елей. Сосен не было, пять толстенных и раскидистых дуба служили природным украшением территории, а высокие ели росли по краю участка вдоль дороги и загораживали участок от северного ветра.
Юго-восточная часть территории – осина, береза и ольха, подлежали вырубке и могли послужить добротным строительным материалом. Кроме того, эта часть дачного участка могла обеспечить солнечным светом и теплом любимое занятие моей жены – выращивание свежей зелени, овощей и, конечно же, цветов.
С помощью приобретенной бензопилы «Дружба», основные работы по расчистке территории были закончены за одно лето. Самая тяжелая и продолжительная работа – это выкорчевывание торчавших пней и корней.
В апреле следующего дома мы купили строительный вагончик, сбоку на столбиках пристроили веранду. Домик снаружи обвязали брусом, обшили изнутри и снаружи вагонкой и получился неплохой, на наш взгляд, дачный домик.
    Птицы никуда не улетели, продолжали петь и размножаться. Кроме дроздов, зарянки и коньков, стали гнездиться трясогузки, пеночки-веснички, дубонос и чечевица. В подвешенной на ель дуплянке парочка мухоловок пеструшек каждый год выводили птенцов.
 Частыми гостями были различные дятлы, совы, иволги, пеночка-пересмешка и щеглы. С осени и до весны кругами ходят смешанные стайки больших синиц и московок в сопровождении поползней и пищюх.
Мои домашние питомцы – певчие птицы, с мая и до конца сентября перемещались из городской квартиры на дачу.
Часть десятиметровой веранды огородил сеткой. В центре на специальном каркасе укрепил дверь, вернее прямоугольный деревянный каркас с натянутой металлической сеткой.
Клетки с певчими птицами размещались в достаточно просторной и светлой остекленной части веранды.
Пение соловьев, жаворонков и певчего дрозда начиналось рано утром. Весь день не умолкали чижик, зяблик и щегол.
Занятый обшивкой досками очередной грядки, услышал настойчивое двусложное пение на несколько ладов синицы московки. Повернул голову на звук. Московка скакала по веточкам терна и время от времени подлетала к стеклу и заглядывала внутрь веранды. Затем отлетала на терн и снова исполняла свое «пью-ти,пью-ти, пью-ти».
Синица московка – одна из самых мелких синиц, широко распространена в зоне лесов восточного полушария. Голова сверху блестяще черная, сзади на шее белое пятно. Горло черное. На щеках белые пятна, спина серая, грудь и нижняя сторона тела грязно белые, на боках охристый налет. Крылья и хвост серовато-бурые. На крыльях поперечная светлая полоска. Самца от самки может отличить только специалист-орнитолог по большим черным «бородкам» и охристым полоскам по бокам на грудке.
Московка – одна из самых любимых и почитаемых птиц, которых содержат в неволе. Они быстро привыкают к клеткам и своими нежными и мелодичными песенками доставляют большое удовольствие, быстро становятся ручными. Звучные и светлые «тю-пи, тю-пи, тю-пи»… сразу напоминают раннюю весну, таяние снегов или позднюю золотую осень. Некоторые свистовые «вставные» колена московки кенароводы используют при обучении молодых канаров овсяночного напева.
Пение московок создает приятный звуковой фон, способствует плодотворной работе и хорошему отдыху.
Очень полно охарактеризовал пение московки И.К. Шамов в книге «Наши певчие птицы»:
«Песня ее, как и других синиц, не представляет одной сложной песни, как у зерноядных, но состоит из нескольких отдельных «штук» или песен, у иных довольно длинных, бывает до 20-ти слов, и исполняющихся мешкотно, «вяло», у иных коротких, до 6 слов, произносимых поспешно и «светло», выразительно. Хорошо то и другое исполнение, но «вялая» синичка по охоте важнее, хотя у нее и менее бывает песен, нежели у той, которая кричит коротко, но «светло». Характерная песенка «вялой» синички: дибди-дибди-дибди-дибди… разстановисто, «потяжисто» и длинно. До истомы доведет охотника… Или в один удар песенка: ди-ди-ди-ди-ди!..нежно и длинно. Кроме песен у синички есть так называемая «побаловка», характерный визгливый скрип, произносимый, когда птица ярится. У «светлой» синички характерная песенка, «винтик», кричится так: квинти-квинти-квинти… поспешно и светло, или еще в три удара, вверх: тю-пи-ти, тю-пи-ти, тю-пи-ти!.. Часто такая песенка повторяется несколько раз; бывает, все утро стоит на одной песне и так звенит, что в ушах отдается…»
Московок после поимки нужно поместить в отдельную клетку 45х30х22 см. с двумя жердочками, расположенными в один ярус. В первые дни давать 30 - 40 мучных червей и муравьиные яйца. Убедившись, что птица взялась за корм, дать немного соловьиной смеси. Обычно московка сама начинает отдавать предпочтения тому или иному корму. Рацион дополняется чищенными кедровыми орешками, но не более четырех-пяти штук, либо очень малым количеством  дробленных семян подсолнуха. Любят семена ели и сосны. Количество мучных червей можно снизить до десяти.
В прежние годы при ловле дроздов и черноголовок загоном в сеть мне часто попадались московки. Некоторых особенно ярких самцов не выпускал на волю, оставлял себе, надеясь на хорошую песню.
 Жили они у меня недолго, как только я начинал выпускать их полетать по комнатам, в какой-то момент непостижимым образом находили лазейку в приоткрытой форточке или балконной щели и улетали.
Московка, сидя на терновом деревце, общаясь через стекло с птицами, кокетливо приподнимала на голове свой черный хохолок и всем своим поведением показывала, что не прочь залететь в гости и плотнее познакомиться с ее обитателями.
Я сходил на веранду, выбрал свободную клетку, поставил в нее плошку с водой, насыпал в кормушку немного очищенных кедровых орешков и десяток мучных червей, предварительно раздавив им головы, чтобы не расползлись. Дверцу клетки оставил открытой. Оттолкнул створку окна и потихоньку вышел в огород.
Минут через пятнадцать московка слетела с ели на терновое деревце, цикнула и через мгновенье скрылась за открытой створкой.
Почти не дыша, я подошел к веранде и закрыл окно.
Синица сидела в клетке на жердочке и по-хозяйски расклевывала мучного червя.
- Улетела наверное от кого либо, очень уж свободно и без страха держится. – подумал я.
Подошел к клетке и закрыл дверцу. Птицу пришлось выловить и осмотреть на наличие паразитов и возможных заболеваний. Внешне московка была опрятна, лапки темно-свинцового цвета, длина коготков в норме.
На следующий день в общем хоре услышал пение нового питомца. Сходил в магазин, купил кокосовый орех, разделил его на две половинки, сок выпил, вычистил изнутри, а обе половинки склеил. Кольцевой пилой для дерева просверлил в орехе отверстие в 30 мм и подвесил его в верхнем углу клетки. Поздно вечером синица запрыгнула и скрылась на ночь в кокосовом орехе.
Московка прожила на веранде до конца лета. Много пела. Свобода ее ничем не ограничивалась, дверца клетки и форточка на окне всегда были открыты. Часто улетала, но ночевать всегда возвращалась в клетку. В сентябре присоединилась к группе кочующих синиц и исчезла.
Свой след, вернее свои песни она оставила. Полевой жаворонок, юла и славка черноголовка до сих пор вставляют в свои песни многие колена синички московки.
Полтора года назад в этой клетке поселилась другая московка, приобретенная на птичьем рынке в Москве. Птицелов, мой старинный знакомый, уж очень настойчиво мне ее предлагал, хвалил песню и просил за нее рубль. Мог и даром отдать, но без оплаты, сказал, не приживется – примета такая.
Птица действительно оказалась хорошей певуньей, петь начала еще в машине по пути с рынка домой. Гулять пока не выпускаю, ждем переезда на дачу.

[arxip]

Как всегда с интересом читаю Ваши рассказы уважаемый Александр. Спасибо.

[sergeynnov]

Впечатлён Вашим  очередным рассказом,ув.Александр.

[Александр Крохин]

    Уважаемые Архип и Sergeynnov! Писал для всех Вас, для форумчан. Рад, что пока еще могу что-то вспомнить и поделиться своими впечатлениями и наблюдениями.
    С уважением, Александр.

[Александр Крохин]

Пеночка весничка

    Вторая половина августа отметилась холодной погодой и затяжными дождями. Утром за окнами ничего нельзя было увидеть, всюду стелился густой туман, первый признак того, что погода сегодня начнет меняться к лучшему.
    Птицам, живущим на веранде в уютных клетках, ненастная погода не доставляла никаких неудобств. Пестро-каменный дрозд, сменивший старое оперение на новое, еще до рассвета, решил испытать свои вокальные способности, но, видимо, не желая разбудить соседей, исполнял свои колена в полголоса, да и то, делал перерывы, прислушивался, не отзовется ли из ближайшего леса его собрат, но эти паузы заполнялись нежнейшими флейтовыми звуками: «юли-юли-юли-юли-юли». Это юла, думая, что обращаются лично к ней, как могла, старалась поддерживать диалог с дроздом.
    Из нашей большой комнаты послышались беспокойные выкрики глянцевых травяных попугайчиков. Четыре их птенца вот-вот должны были вылететь из дуплянки.
    Я поспешил в комнату и увидел, что взрослые птицы и птенцы сидят на одной дальней жердочке и все верещат. Отнес этот шум на радость родителей по поводу успешного вылета всех птенцов и пошел на кухню.
    Всех питомцев необходимо быстрее покормить, заменить воду в поилках на свежую, а затем съездить на велосипеде на опушку леса, где меня дожидался маленький шалашик и подготовленный точек для ловли птиц.
    Проходя мимо террариума, обнаружил, что полутораметрового желтобрюхого полоза в нем нет, а верхняя крышка не заперта специальным крючком. В соседних террариумах – узорчатый полоз и безногая ящерица «желтопузик» были на месте.
    Я похолодел и бросился разыскивать беглеца. Заглянул под диван, под шкафчики – полоза нигде не было видно. Осмотрел коридор, кухню, ванну и даже лестничную площадку.
    Зашел в комнату матери и там все обыскал. Змея как сквозь землю провалилась.
    - Что ты здесь ищешь? – спросила она.
    - Ты спи, я сейчас.
    Я не стал говорить правду, чтобы не вызвать панику в доме. Жена возилась на кухне, готовила завтрак, дети еще спали.
    Желтобрюхий полоз не ядовит. Жил у нас с прошлого года, позволял брать себя в руки. Но, находясь на свободе, мог серьезно кого-нибудь напугать.
    Взгляд упал на дуплянку и на кричащих попугаев. Этим попугаям нельзя волноваться. Подозрение переросло в уверенность, что искать змею нужно именно в дуплянке. Подставил стул, открыл крышку. Полоз, свернувшись кольцами, лежал на дне.
    Я вздохнул с облегчением и быстро водворил беглеца обратно в террариум.
    - Как он залез на сервант? Почему не проглотил ни одной птицы? - для меня так и осталось загадкой.
    После завтрака взял приготовленный с вечера рюкзак с ловчими принадлежностями, барашек с манным щеглом и, несмотря на туман и плохую видимость поехал за город в сторону свалки строительных отходов.
    Между свалкой и лесом, образовались большие и малые неглубокие карьеры от добычи песка местными строительными организациями. Карьеры были старыми, давно не использовались по назначению и заросли высокой травой и редким кустарником.
    В этих местах я насчитывал до сотни различных видов птиц. В нескольких десятках метров от леса у подножья невысокого откоса оборудовал шалашик, замаскировал его сухими ветками и травой. Маленькой лопаткой соорудил земляную ступеньку, на которую положил широкую дощечку, на которой было очень удобно сидеть и наблюдать за подлетающими птицами.
    Место было удобное, безлюдное. Быстро поставил две сети под прямым углом. Внутренняя зона сетей была направлена на укрытие. На кустик укрепил клеточку с манным щеглом, сел в шалашик и стал ждать.
    Манный щегол сразу стал выкрикивать свои позывки. Ему, откуда-то из тумана, отвечали другие щеглы. Скоро вокруг манного оказалась целая стайка. Когда их собралось около десятка, я выскочил из своего укрытия. Щеглы рванулись от меня и многие падали в карманы сетей. К сожалению все оказались молодыми птицами и я тут же выпустил их на свободу. Моя задача на сегодня - поймать матерого и яркого самца.
    Так продолжалось несколько раз. Туман рассеялся, солнце не пекло, но от травы начал поднимался легкий парок. Сети стали заметны и щеглы стали ее перелетать сверху, облетать сбоку. К моим внезапным появлениям из укрытия птицы, видимо, привыкли. В сеть не шли.
    Облаков на небе было не много, и я надеялся, что какое-либо из них закроет солнце. Сидя в укрытии, стал наблюдать за молодыми варакушками, которые как мыши мелькали в траве, а затем резко подпрыгивали на высокий репейник, оглядывались по сторонам и опять ныряли вниз.
    В нескольких сантиметрах от головы раздались чудные мягкие звуки пеночки веснички, которые она исполняла нежно, красиво и волнисто-мелодично, с плавным замиранием к концу.
    Она живо прыгала перед моим носом, пела чудную, в душу льющуюся песню, но сквозь веточки меня не видела, либо делала вид, что не замечает. Далее наблюдаю странное поведение. Подлетает еще одна пеночка, обе отталкиваются лапками от веток и, обгоняя друг друга, влетают в сеть.
    Я вышел из укрытия и через несколько секунд обе птицы оказались в моих руках. Одну, оказавшуюся явной самкой сразу выпустил, а второго более внимательно осмотрел. Самец только что перелинял, имел новенькое яркое оперение. Верхняя сторона окрашена в зелено-серый цвет, нижняя сторона желтовато-белая, над глазами заметные светлые «брови», ноги светло-бурые.
    Решил оставить его себе, посадил в кутейку, собрал свои снасти и отправился домой. Обычно пеночки, находясь в кутейке более часа, корм уже не берут и гибнут.
Давно носил в себе мысль подержать у себя дома эту благозвучную птичку, но все никак не решался.
    Пеночка – одна из самых мелких птиц наших парков, опушек лесов, заросших просек.
    Такой красивой мелодичной трели с многочисленными переливами нет ни у одной другой птицы, даже ее печальная позывка «фьюить», исполняемая несколько раз с паузами, звучит так нежно, что у любого неравнодушного человека замирает сердце.
    Интересна пеночка весничка еще и тем, что зимует на юге Африки, преодолевая два раза в год путь в 10 – 12 тыс. км.
    Через двадцать минут я был дома. Клетка 60х28х30 у меня в запасе была. В кормушку насыпал мороженных муравьиных яиц, поставил две фарфоровые чашки, одну с чистой водой, другую с шевелящимися мучными червями.
    Поместил на веранде на самое светлое место и накрыл клетку белым простынным материалом, чтобы меньше беспокоилась.
    Содержание пеночки не особенно отличается от содержания других насекомоядных птиц. Некоторые дополнительные трудности – выбирать более мелких мучных червей, и дневная порция мягкого корма, муравьиных яиц и червей из-за непомерного аппетита пеночки вдвое превосходит дневную норму соловья и даже дрозда.
    Через неделю весничка вполне освоилась с клеткой, совершенно не боялась, когда я менял в клетке воду или газету в поддоне. В конце октября начались заморозки и я занес в комнату клетки с насекомоядными птицами, за исключением дроздов и жаворонков.
    Через несколько дней моя пеночка начала пробовать голос и вскоре пошла в «мах». Спустя несколько лет, читая книжку Г.Н. Симкина «Певчие птицы» я удивлялся, как точно автор дал характеристику певческим способностям веснички:
    «…у весничек есть свой "звездный" таинственный час в лесу - с 9 часов 30 минут до 10 часов, когда умолкают другие птицы и поют только веснички. Поют они не все сразу, а поочередно, внимательно слушая песню друг друга. Иногда начинают сложную перекличку, выбирая из своего репертуара самые лучшие, длинные и совершенные песни. Так они узнают лучших и наиболее опытных певцов…
…Такой чистой и нежной, с бесконечными свистовыми переливами песни нет ни у одной другой европейской птицы. У каждого самца есть несколько (от 5-7 до 12-24) строго фиксированных типов песен, построение которых птица не может менять по своему желанию. Песни складываются в определенном возрасте и исполняются потом очень точно.
…Птица может лишь выбирать по своему усмотрению лучшие для каждой ситуации песни или обрывать их на любом слоге, не допевать до конца. …Песни лучших певцов должны быть чистыми, звучными и обязательно длинными. Птица не должна торопиться, рвать и ломать своих песен. Особенно ценятся веснички с трелевой песней, в середине или в конце которой прослушивается нежная трелька. Но такие самцы встречаются очень редко.»
    Прослушав и изучив тысячи песен множества весничек из самых разных уголков нашей страны, Г.Н. Симкин с коллегами не смогли обнаружить двух совершенно одинаковых песен у разных птиц. Это значит, что в развитии песни большое значение имеет обучение у других самцов или собственное творчество птицы.
    Я очень люблю пение соловьев и славок черноголовок, но в квартирном исполнении вокальные данные пеночки веснички выше всяких похвал.
    Пеночки, как и все насекомоядные птицы подвержена ночным миграционным метанием. Чтобы птица не оббила свое перо и не поранилась, я оставлял включенным ночник. Примерно через две недели период миграционного беспокойства заканчивается.
    В 1986 году, на апрельской выставке в Москве, в выставочном зале по ул. Чайковского 22, моя пеночка весничка пела все четырнадцать дней. Кроме пеночки, рядом громко пели зарянка и восточный соловей, ничуть не пугаясь скопления людей.
    Поющая троица приводила в умиление многочисленных посетителей и вызывала радость организаторов и участников выставки.
    Пеночка весничка прожила у меня пять лет, на год – два больше, чем предрекали все авторы отечественной и зарубежной литературы - не выдержала очередную линьку.
    Осенью, лет 10 назад решил вырыть пруд радиусом 6 метров в дальнем тенистом углу дачи. Разметил и начал копать, но сил хватило углубиться только на тридцать сантиметров. Начались дожди, работы было много, приходилось проводить занятия в институте по субботам и воскресеньям.
    Рытье пришлось прервать до лета. Продолжить копать пруд я смог только в начале июня.
    До этого времени мои раскопки заросли травой.
    Я вооружился лопатой, прикатил тачку для перемещения грунта и приготовился начать работу.
    Над головой услышал знакомые нежные флейты «фьюить, фьюить». Поднял голову и увидел беспокоящихся двух пеночек-весничек с гусеницами в клюве. Они перелетали по засохшим нижним еловым лапам, но никуда не улетали.
    - Неужели где-то здесь их гнездо? – подумал я и на всякий случай отступил шагов на десять.
    Пеночки слетели вниз и исчезли в кругу будущего пруда. Я подошел поближе. Вылетела только одна птица и сразу исчезла. Долго всматривался во все растущие травы. Наконец, увидел смотрящие на меня из под пучка травы глаза. Сделал еще шаг вперед. Птица выпорхнула из гнездышка и села на ветку орешника.
    Гнездо оказалось почти в центре будущего пруда. В уютном и теплом гнездышке, прижавшись друг к другу, лежали пять только что вылупившихся птенцов.
    Работу пришлось отложить до вылета птенцов из гнезда, а саму территорию взять под охрану от случайных бродячих кошек.
    Через 12 дней птенцы покинули гнездо, еще пару дней слышал их нежные позывки за забором у соседей.
    Яму под пруд я все же выкопал. Заполнил водой и запустил туда карпов, но зиму они не выдержали. Зато все окрестные птицы слетаются на водопой в самые жаркие летние дни.
    А. Крохин